Василий Веденеев - Логово «ВЕПРЯ»

– Вот так? – Мирзо отхлебнул кофе и кивнул, заставив гостя гадать, к чему относилась улыбка удовлетворения и кивок: к качеству кофе или к услышанным новостям?

– Мы приносим вам искренние извинения в связи о задержкой продолжения переговоров и реализации соглашений и заверяем, все достигнутые договоренности полностью остаются в силе.

– Прекрасная новость!

Азимов вежливо улыбнулся и откинулся на спинку стула. Теперь действительно можно расслабиться на несколько минут и спокойно вздохнуть, поскольку его ожидания оказались не напрасны.

Но интересно знать, что же произошло в далекой России? Сомнений нет: Георгий умер не своей смертью! Наверняка, ему помогли перейти в мир иной и еще неизвестно, каким образом это сделали. Однако стоило ли интересоваться подробностями? Наверное, нет. Старого генерала все равно уже ничто не вернет, а Мирзо без разницы, как, собственно, все произошло – главное, Шатуновского уже никогда не будет! Никогда!

Видимо, теперь ему придется постоянно иметь дело не только с другим человеком, но и с иной группировкой? Скорее всего, именно так, поскольку огромные деньги имели свойство постоянно переходить из рук в руки и смена хозяина редко обходилась без крови: кто знает, сколько ее на самом деле пролилось в холодной и далекой России? Только ли Шатуновский пал жертвой борьбы за сверхприбыль от нелегальной торговли оружием?

Надо полагать, одна группировка узнала о замыслах и действиях другой и началась ожесточенная схватка под ковром, а победителю удалось смести с арены побежденного или полностью поглотить его. Возможно, отставного генерала смели с арены даже вместе с его покровителями или покровителем. Но расспрашивать об этом Мирзо не станет, нет, ни за что не станет и никогда не пожалеет, если так и не узнает всей правды. Зачем ему такие знания?

В принципе для него никакой разницы, какая группировка русских осуществит сделку – лишь бы они поскорее дали вожделенное оружие, которым можно серьезно пригрозить на переговорах, чтобы достичь своих политических целей.

– Жаль Георгия, – помолчав, с сожалением причмокнул Азимов. – Искренне жаль. Он был толковым человеком.

– Мне тоже искренне жаль, – кивнул Виктор Николаевич.

– «Ну, это ты, положим, врешь и не краснеешь», – подумал Азимов, но вслух сказал совершенно иное:

– Приношу вам свои соболезнования в связи с кончиной господина генерала, – Мирзо тонко улыбнулся, давая понять: он стреляный воробей и его трудно провести на мякине. – И давайте закончим с этой темой и перейдем к делу. Когда мы сможем получить интересующий нас товар?

– Как только переведут деньги на счет известной вам фирмы в Швейцарии.

– Естественно, она подставная?

– Глупо отрицать.

– Тогда нам нужно оговорить гарантии. Сами понимаете, речь идет о слишком крупной сумме.

– Хорошо, но не станем же мы заниматься этим здесь? – усмехнулся гость. – Давайте ненадолго расстанемся, а через час я нанесу вам вполне официальный визит…

Знакомую черную кожаную папку, – ту самую, которую перед тем, как взлететь на воздух, отставной генерал Шатуновский передал Моторину, видимо, как залог сохранения собственной жизни, – Бахарев увидел совершенно случайно: он находился в кабинете Чуенкова, когда тот во время делового разговора по телефону знаком попросил майора немного обождать и открыл сейф. Там лежал неплотно закрытый темно-коричневый портфель и из него высовывался краешек той самой пресловутой папки. Пусть только краешек, но чтобы узнать ее, Юрию больше и не требовалось.

– Собираюсь в командировку, – положив трубку, озабоченно сообщил Виктор Николаевич. – Поеду в Италию, по следам Шатуновского.

Бахареву стало ужасно тоскливо, и он подумал, что его непосредственный начальник действительно поедет в Италию и действительно пойдет по следам погибшего отставного генерала, однако сделает это совершенно не затем, чтобы вскрыть в интересах следствия преступные связи, а чтобы использовать их в собственных интересах или в интересах тех, кого он будет представлять на Апеннинах.

Многое сразу же стало видеться в совершенно ином свете, в том числе и гибель генерал-полковника Шабалина в тот момент, когда к нему приехал начальник управления Моторин. Ведь шила в мешке не утаить, и как бы не хотело это скрыть начальство, многое тут же становится известно подчиненным, особенно если подчиненные – оперативные работники, имеющие достаточный опыт.