Василий Боярков - Образцовая участковая

– Извини, Саня, – к поверженному неприятелю Шарагина обратилась по обычному имени, – но я не могу – не сдать! – выпускные экзамены, а потому специально, и втайне ото всех остальных, нарабатывала примененную к тебе хитрую фишку и оттачивала секретную задумку в ходе изнурительных и длительных тренировок. Что же в ней является необычным? Да только то неотъемлемое условие, что ее внепрограммную технику нам не показывали, а следовательно, про нее никто не знал и, по существу, она оказалась полностью неожиданной.

– Отпустить захват! – послышался немного удивленный голос преподавателя. – Встать в стойки и приготовиться к демонстрации следующего задания. Внимание! При-ём, – вновь послышался его уверенный возглас, едва участники экзаменационного теста снова поднялись на ноги, а в руке у молодого человека возник резиновый муляж, изображавший обыкновенный нож и целенаправленно прихваченный с «мягкого пола».

При проведении последнего испытания преодолевать силовое противодействие не требовалось, а нужно было правильно изобразить технику отъема холодного оружия и не допустить никаких ошибок, в количестве трех штук зафиксированных на первых вопросах, а еще и выразившихся в неправильно состоявшемся спарринге, исполненном в полном несоответствии с учебной программой. Как уже говорилось, нападение последовало замахом наотмашь – оно было успешно перехвачено блоком, поставленным запястье в запястье; дальше последовали давно наработанные движения: перехват, выкручивание руки, болевое наклонение корпуса противника, сбрасывание «ножа», загиб конечности за спину, четкое распоряжение «Вперед!» и недолгое сопровождение, прекратившееся вместе с командой экзаменатора, потребовавшего прекратить успешно проведенное простое противодействие.

– Что ж, Шарагина, – обратился преподаватель с напутственным словом, завершавшим проведенное боевое тестирование, – хотя – если опираться на все допущенные огрехи и неправильно осуществленную защиту, продемонстрированную в четвертом задании – тебе стоило бы поставить отрицательный неуд – и я наиболее склоняюсь к наиболее справедливому мнению, поскольку выпускать тебя на улицы чревато пагубными, трагическими последствиями – но мои коллеги утверждают, что по остальным предметам ты получила отметку «отлично», вследствие чего попросили меня закрыть глаза на неразвитую физическую подготовку, не соответствующую общепринятым стандартам, и поставить тебе оценку, ничем не отличающуюся от ранее уже завоеванных. Однако – как ты, надеюсь, хорошо меня понимаешь – пойти у них на поводу я попросту не могу! Почему? Всё предельно просто: случить чего с тобой в ходе несения действительной службы, сопряженной с реальной опасностью, – виноватым окажусь, естественно, я… а мне бы очень не хотелось брать на себя непомерный, титанический груз неоправданной и очень серьезной ответственности, – наступила минутная пауза, показавшаяся упавшей духом слушательнице едва ли не вечностью; но в конечном счёте монолог продолжился с совсем уже другой подоплекой (вероятно, экзаменатор на что-то все же решился): – Тем не менее я ставлю тебе «хорошо», да и то, единственное, по той весомой причине, что в поединке, проведённом с противником, превосходившем тебя как по массе тела, так и натренированной силе, ты не растерялась, а проявила неустрашимый характер, неисчерпаемую волю к победе, а заодно и неплохие бойцовские качества; словом, я считаю, что в трудной ситуации ты ничуть не стушуешься, а в полицейской службе не пропадешь, поэтому на прохождение следующего экзамена даю тебе «зеленый свет» и предлагаю иди сдавать «огневую» – и, если ты отстреляешься, так же как и «отбилась», можешь смело считать себя практикующей выпускницей.

Не замедлив прислушаться к поступившему совету, дельному и полезному, Слава прошла в стрелковый тир, располагавшийся аккурат под спортивным залом и, в отличии от боевых приемом борьбы, дававшихся ей с невероятным трудом (да тем более против молодых парней, значительно превосходивших и весом и ростом), за семь секунд произвела четыре прицельных выстрела, безупречно попавших в мишень грудной фигуры и отобразившихся два «в десятке», один «в девятке», а последний, конечно же, в голове – зачётные испытания были окончательно пройдены, а значит, надлежало собираться в дорогу и ехать на место последующего несения действительной службы, ну, или попросту возвращаться домой, в родное Райково.