Василий Боярков - Образцовая участковая

– Перестаньте, Николай Александрович! – резким, пронзительным окриком оборвала бравая участковая пылкую речь, готовую стать и пламенной, и напыщенной, и полностью лживой. – Вы мне еще скажите, что Вы законопослушный гражданин, честный, порядочный и ни в чем не замеченный, деньги же зарабатываете, разводя домашних курей, а никак не доверчивых и наивных людей! Если Вы считаете меня за несозревшую девочку – что ж? – пусть оно будет так; однако не надо принимать меня за глупую дурочку: я прекрасно осведомлена, кем Вы «по жизни» являетесь и какими безобразными гадостями отрабатываете свой хлеб. Словом, давайте не будем здесь «ваньку валять» и натягивать лишнее время, а поговорим пока без ведения протокола; в официальных же документах я потом запишу, что посчитаете нужным – всё равно, «двуличный подонок», тебя затем еще в уголовном розыске повторно допросят, – сказала она уже значительно тише, только лишь для себя. – Итак, – вновь в голосе у Шарагиной возникли звонкие интонации, – Вы… подходили к Вредновой с «отступны́м предложением»?

– По правде, дело, конечно, было, – честно признался преступник, буквально сраженный напористым, смелым видом, отмеченным у совсем еще юной девчушки и вызвавшим у него невольное уважение, – но я совершенно не понимаю: к чему сейчас поднимать прошедшую тему, ведь она мне в тот раз, недальновидная дура, категорически отказала? Короче, какой же тут рэкет?

– Очень простой, – прилипчивая сотрудница вернула себе умиротворенное выражение и пустилась в логичные рассуждения, – не удовлетворившись полученным ответом, Вы, Николай Александрович, три дня назад высказали ей угрозу, что «в самом ближайшем будущем ее ожидают большие проблемы», – она взглянула в маленький, красивый блокнотик, куда у педантичной девушки аккуратно заносились существенные и нужные факты, – а сегодня ночью, осуществляя приведённые заверения – либо же сами лично, либо же приказали кому-нибудь менее значимому? – вывезли из ее магазина всю реализуемую продукцию, – сощурив проницательные глаза, она в упор посмотрела на грозного, неправдивого оппонента, – и мне становится необычайно интересно, что… конкретно… Вы… против очевидных обвинений поставите? – Слава повторно выразила наиболее значимые мысли, выделяя едва ли не каждое слово.

– Аха-ха-ха! – криминальный авторитет не смог удержаться, чтобы искренне, от всей души, не расхохотаться. – Извините, милая девушка, но вы сейчас говорите полнейшую чушь: ничем похожим мы уже давненько не промышляем – у нас есть более эффективные методы убеждений.

– Например? – не удержавшись от саркастической мины, поинтересовалась Шарагина язвительным голосом; беспардонным, беззастенчивым поведением она в той или иной мере была введена в невольное заблуждение.

– Скажем, убедительная рекомендация послушным селянам – а сочувствующих, поверьте, у нас большинство – избегать посещения неблагонадежной торговой лавки, – пустился Жулин в откровенные, подробные изъяснения, продолжая оставаться в положении «нога на ногу», а для придания себе дополнительной значимости (хотя, если честно, ее и так хватало в чрезмерном избытке) еще и скрестив перед собой обе ру́ки, – или, допустим, месяца эдак на два, как максимум, на три – в ущерб, заметьте, себе – разъяснить добропорядочным предпринимателям, не уклоняющимся от активного участия в «общественной жизни», – несомненно, он подразумевал «исправно платившим наложенную незаконную дань, но на какой-то период от нее по ровному счёту "освобожденным"», и толковая красотка его хорошо поняла, – что необходимо значительно снизить цены и тем самым повергнуть конкурирующую сторону в полную тоску и горестное уныние…

– К ней и так-то никто не ходит, – не дала договорить догадливая брюнетка, чисто по женской привычке обрывая собеседника на недосказанном слове, – а тут еще и прибыли нет, да и определенная психологическая давка, опять же, – и никакого «тебе» силового воздействия либо криминально направленного противодействия, – здесь она даже самопроизвольно присвистнула. – Ха! Научились же наши противоправные структуры работать! Однако, – Шарагина снова придала себе сосредоточенный вид, выразив его насупленными бровями, – Ваша видимая лояльность ничего не меняет – магазин-то ограблен и продукты похищены! А перед самым нападением у вас с хозяйкой происходит нелицеприятный разговор, сыплются недвусмысленные угрозы, словом, возникает тупое непонимание – не странно ли это, Вы не находите?