Олег Красин - Невидимый рубеж. Книга первая. Операция начнется в полдень

Ее считали стервой. Может, и правильно! Без известной доли стервозности в этой жизни не выплыть. И все же ей хотелось чего-то надежного, настоящего. Ей хотелось отношений именно с таким спокойным, уравновешенным человеком, который стоит перед ней точно скала посреди бушующего океана. Хватит тратить время на фантазеров, инфантильных юношей, циничных ловеласов!

– Волноваться за пациентов больницы тоже входит в ваши обязанности? – спросила она вроде обоих, но по всему было видно, что ее интересует ответ Забелина.

– Нет, конечно! – ответил Сергей. – Но мы считаем себя отчасти виновными в том, что произошло. Я думаю, что человеческая забота о ближнем отличает нас от дикарей, делает нравственнее.

– Чекисты и нравственность. Забавно! – усмехнулась Маргарита. – Что же, господа, благодарю, что приехали. Когда я немного приду в себя, то приглашу отметить благополучное спасение.

Охранник помог Маргарите сесть в машину, заботливо поддерживая ее, и машина, мягко тронувшись с места, поехала по улице. Забелин увидел, как за стеклом салона мелькнуло бледное лицо Виккерс. Ему показалось, что она помахала рукой, а Сергей, глядя вслед отъезжавшей машине, виновато сказал:

– Надо было цветы купить!

Уральск, Центральный городской парк, передвижной зоопарк, 25 июня, 13:28

Была суббота, предпраздничный день. Цыганков проснулся поздно, но все равно вставать не хотелось. Иногда приятно полежать просто так, вытянувшись на кровати всем телом, ощущая радость ничегонеделанья: не надо спешить на службу, не надо встречаться с агентами, объясняться с начальством. Впереди были длинные выходные, которые он хотел провести с семьей. Наташа уже встала и занялась на кухне готовкой, оттуда доносились разные звуки, вкусные запахи. Мальчики еще спали.

Сегодня они задумали пойти в зоопарк, потом в кафе и поесть мороженого. Дети всегда любили эти совместные походы вместе с родителями – жалко, что они случались так редко.

Александр начал припоминать, когда они последний раз собирались вместе. Пожалуй, это было в начале мая, на даче у родителей жены. Они тогда приехали помочь посадить картошку, а после работы попарились в баньке и, как водится, выпили вместе с тестем. Мальчишки тоже помогали в меру своих сил: подтаскивали ведра с картошкой, которые теща накладывала полупустыми, чтобы детишки не надорвались. Тесть поглаживал седые усы и довольно приговаривал: «Смотри, какая смена растет, одно слово, внуки, не какие-нибудь там девчонки».

Из кухни показалась голова Наташи:

– Саша, ты вставать-то думаешь? Детей тоже пора поднимать, надо еще убраться в квартире.

Цыганков бодро поднялся, умылся по старой привычке под краном холодной водой, докрасна растерев тело жестким махровым полотенцем. Он поиграл мускулами перед зеркалом, напрягая бицепсы и кубики пресса на животе. Потом картинно выгнулся как бодибилдер, привыкший удивлять публику. Критично разглядывал себя. Да, мускулы были в наличии, жалко только с ростом, да с комплекцией подкачал. Он оставался таким же щуплым, подвижным, невысоким, как и в шестнадцать лет. Черные волосы без седины и взгляд немного наивный, немного озорной. Мальчишка, он и есть мальчишка! И все же, довольный собой, Цыганков пошел будить сыновей.

И утро завертелось как юла, которую безостановочно запустила чья-то рука. Они вместе с мальчиками по-военному быстро убирались в квартире под бдительным взглядом Натальи. Она же, пользуясь случаем, неуступчиво заставляла их повторять уже проделанную работу. Потом пошли в зоопарк. Своего зоопарка в городе не было, поэтому летом обычно приезжали гастролирующие вместе с цирком шапито.

Несколько рядов с клетками поставили возле входа в центральный парк. Некоторые из зверей дремали на солнце, другие безостановочно ходили внутри клеток, видимо, возбужденные видом разновозрастных посетителей. Легкий ветерок разносил запах животных, их испражнений, своевременно не вычищенных до приема посетителей. Этот запах зверья причудливо смешивался с запахом жареной кукурузы и сосисок, которыми торговали в ларьках неподалеку.

Цыганков ходил вдоль клеток с животными, с интересом наблюдал за представителями фауны, среди которых были довольно экзотические для Урала. С не меньшим интересом он следил и за своими детьми, смешавшимися в толпе со сверстниками. И те и другие были абсолютно непосредственны, естественны, как бывает естественной дикая природа.