Николай Леонов - Ринг. Нокаут. Операция «Викинг»

— Все? — спросил он и поднял голову.

— Все, — Лемке развел руками и улыбнулся. — Вы получите рекламу, хорошую тренировку.

— Мне надо поговорить в посольстве, — перебил Сажин, — принципиально я не против товарищеского матча. Три раунда по три минуты, перчатки восьмиунцевые. Ответ завтра на тренировке, — Сажин кивнул Лемке, повернулся к стоявшему рядом Петеру Визе и отвел его в сторону. — Что это за парень, Петер?

— Хозяин клуба.

— Я о Бартене.

— Боксер, — Петер пожал плечами. — Один из претендентов на место Кассиуса Клея.

— Серьезно?

— Не знаю, я видел его мельком.

— Рубака?

— Нет, боксер, — Петер понизил голос: — Не советую.

— Спасибо, старина, — Сажин крикнул: — Зигмунд! Александр! Марш мыться! — Затем повернулся к Петеру: — Завтра тренировку проводишь ты. Договорились?

— Хорошо. Спарринги проводить? — спросил Петер.

— В шлемах и без драки. У тебя кто будет работать на Европе? — Сажин открыл дверь и пропустил Петера в коридор.

— Практически один парень. В легком.

— Я видел. Хорош.

— Приличный, — Петер кивнул на буфет. — Давай. Нам уже можно.

— Ваше пиво, — Сажин рассмеялся. — Ваше пиво — моя слабость. Как ты живешь?

Петер оттопырил нижнюю губу и посмотрел на Сажина из-под нависших бровей.

— В посольстве сказали, что проведение товарищеского матча с американцем — дело спортивное, и его решаем мы. Давайте решать. — Сажин взял со стола колоду карт; Зигмунд любил раскладывать пасьянс, а Шурик и Роберт играли между собой в «подкидного».

— Что решать, Миша, — Роберт погладил усы и неодобрительно посмотрел на Сажина, — у них сорвался матч профессиональных боксеров, билеты проданы, они горят, — он поднял ладонь к лицу, — пусть горят. Мы не пожарная команда. — Видимо, Роберт устал от такой длинной речи, тяжело вздохнул и отвернулся.

— А ваше мнение, Александр Бодрашев? — спросил Сажин.

Шурик сидел на кровати, по-турецки сложив ноги, и смотрел на выключенный телевизор. По двенадцатому каналу идет вестерн или детектив. Шурик шмыгнул носом, взъерошил рыжий чуб и не ответил: он не любил играть в демократию. Сажин советуется не для того, чтобы разделить ответственность. Не тот он человек. Решение он уже принял и поступит по-своему, хоть они все трое на голову встанут. Сажин поступит по-своему. Чего он демократа изображает?

— Шурик, мне действительно важно знать твое мнение, — сказал Сажин и перевернул карту. — Ребята, что означает король треф?

— Король треф — это вы, Михаил Петрович, и я считаю, что вы решили правильно. Пусть так и будет, я согласен.

— Какой смелый человек. Завидую, — сказал Роберт.

— Некоторым все равно, а я хочу еще раз на соревнования поехать. Такова се ля ви, — ответил Шурик и посмотрел на телевизор.

Зигмунд отложил томик стихов, который он до этого демонстративно читал. Сажин заметил движение боксера и кивнул.

— Ты? Валяй, ты вроде тоже имеешь отношение. — Он снова перевернул колоду, опять выпал король треф.

— Мне с американцем драться не хочется…

Шурик присвистнул, а Роберт хлопнул себя по коленям.

— Может, он грязный боксер? Полетит бровь, можно палец повредить, — Зигмунд посмотрел на Сажина и пожал плечами. — А вы не сердитесь, Михаил Петрович. Вы решили, что я буду драться, и я буду.

Сажин взял со стола газету с фотографией Фишбаха и, словно Зигмунд, сделал вид, что читает. Почему он соглашался на бой? Уж очень принижают любительский бокс. Три раунда вы смельчаки! Попробуйте пятнадцать, с профессионалами. Пятнадцать не будет, а с профессионалами можно попробовать. И пусть в двадцатом веке дуэли отменены, но от непринятого вызова остается нехороший осадок.

— Хорошо! — Сажин встал. — Значит, два против одного, при одном воздержавшемся, решили предложение принять.

— Я не воздержавшийся. Я — примкнувший, — Шурик соскочил с кровати, снял тренировочный костюм и стал быстро одеваться.

— Ты далеко? — Сажин вынул из шкафа плащ.

Роберт помог ему одеться.

— Я вас провожу. Можно? — спросил Шурик.

— Можно. Ребята, я вернусь поздно. — Сажин сунул левую руку в карман, а правой ловко застегнулся и подпоясался. — Вы ложитесь. Перед сном погуляйте. Не давайте парню, — он показал на Шурика, — смотреть всю ночь в ящик.

— Ну почему нельзя телевизор? — возмутился Шурик.

— Идем, — Сажин обнял его за плечи и прошептал в самое ухо: — Боюсь, заразишься западной пропагандой.

— Ты, конечно, умный, но… — Сажин и Шурик вышли в коридор и не слышали, что Роберт втолковывает Зигмунду.