Михаил Гребенюк - На участке неспокойно

- Каких денег? - не понял Сергей.

- Без денег будешь - кто за тебя замуж пойдет? - удивился Садык-бобо.

- Кто любит - пойдет…

- Любить - мало. Я свою Айджамалхон тоже любил и она любила. Однако, несмотря на это, я заплатил за нее калым.

- Теперь бы вы без калыма женились на красавице Айджамалхон, отец. Времена другие. Вы бы при всем народе под руку привели ее в дом и посадили на самом видном месте!

- Уши твои не слышат, что говориг твой язык! Можно ли взять женщину в дом, не подумав о законе шариата?!

- Садыкджан, - тихо позвала Айджамал-биби. Садык-бобо не откликнулся.

- Я заплатил за Айджамалхон калым, ты должен заплатить за Катю калым, - продолжал он, убежденный в своей правоте.

В полночь собака захлебнулась лаем. Кто-то отскочил от окна и быстро пошел вдоль дувала. Потом раздался неуверенный, стук в калитку.

«Кого там еще аллах несет? - подумал Садык-бобо, косясь на спящую жену. - Не приехал ли из города братец Айджамал?»

Старик нехотя поднялся, накинул на плечи халат и, шлепая босыми ногами по деревянному полу, вышел на улицу.

Дул ветер, жалобно стонали деревья. Лампочка дрожала на изогнутом железном пруту, освещая землю мутным красновато-желтым светом. Собака, почуяв хозяина, залаяла еще громче:

Садык-бобо крикнул:

- Улпар, на место!

Она умолкла, настороженно подняла морду и стала прислушиваться к шагам за калиткой.

Садык-бобо выглянул на улицу. За арыком он увидел Катю, одетую в черное платье.

- Извините за беспокойство, Садык-ата, - сказала она. - Я не хотела вас тревожить…

- Э, зачем так говорить? - перебил ее Садык-бобо. - Заходи в дом, дорогим гостем будешь!

- Поздно. Мне бы с Сергеем поговорить…

- Случилось что-нибудь?

Она не ответила.

Садык-бобо покачал головой:

- Доченька, что случилось?

- Он знает, - тихо ответила Катя. - Позовите его.

Осторожно, чтобы не разбудить Айджамал-биби, Садык-бобо прошел в комнату Сергея и шепотом позвал:

- Сынок!

Сергей не пошевелился. Он лежал, широко раскинув руки, лицо его было жестким, брови сдвинуты на переносье, тубы плотно сжаты. Должно быть, видел плохой сон…

- Сынок, - снова позвал старик. - К тебе пришли. Вставай.

- Кто? - полусонно спросил Сергей.

- Катя.

- Катя? - Сергей соскочил с постели. - Зачем?

- Не знаю. Говорит, ты знаешь. - Старик направился к выходу. - Собирайся скорее, она ждет тебя.

«Она ждет! - Сердце сжала радостная тревога. - Она ждет меня…» Он быстро оделся и выскочил на улицу.

- Да простит ее аллах, - скрестила руки на груди Айджамал-биби, когда старик рассказал ей о приходе Кати. - Женщина ночью пришла к мужчине… Что подумают соседи?

Садык-бобо невольно махнул рукой:

- Не то говоришь, Айджамал. Ты лучше скажи, сколько у нас денег на книжке?

- Пятьсот сорок три рубля.

- Завтра положим еще рублей двести.

Встретив одобрительный взгляд жены, он подумал, что неплохо было бы, если бы Сергей согласился сыграть свадьбу Первого мая. Однако в этот день его не отпустят с работы: милиция во время праздников не отдыхает - так уж заведено, ничего не поделаешь…

- Пришла?

- Да.

Дул свежий ветер. Он нес с собой мелкую колючую пыль, выл в проводах, метался по затемневшей улице. Деревья шумели тревожно, то припадая к земле, то выравниваясь. В домах уже не было света: люди спали.

- Что ты делал?

- Спал.

- Спал? - протянула Катя.

- Спал, - еще раз сказал Сергей. Ему почему-то захотелось, чтобы она рассердилась.

- Соня…

- Уже полночь.

Катя не. рассердилась. Она повернула голову к Сергею, отыскала его глаза и, улыбаясь, произнесла про себя. «Дурачок ты мой… Все равно теперь я не уйду от тебя!»

Ей вспомнилась сегодняшняя беседа с отцом. Иван Никифорович, будто случайно, спросил, не уехал ли куда-нибудь Сергей. Она удивленно посмотрела на него:

- Зачем он тебе понадобился?

- Давно что-то его не видать, - неопределенно ответил отец.

- Он же на кладбище выступал, - уличила его Катя в неискренности.

- С тех пор прошло почти две недели, - нисколько не смутился Иван Никифорович.

До обеда он больше ни о чем не говорил с ней. Ходил сердитый, точно она обидела его. На все ее вопросы отвечал невпопад. Затем его будто подменили. Он подсел к ней, когда она читала у себя в комнате книгу, и положил на ее голову руку:

- Не помирились?

Она поняла, о чем он спрашивал, и радость теплой волной наполнила ее сердце.

- Он сказал, что мы и не ссорились.

- Что же его не видать?.. Эх, Катя, Катя! Какие же вы оба глупые…