Михаил Гребенюк - На участке неспокойно

- Ты не сердись, Султан Абдурахманович, Голиков говорит правду.

- Какая тут правда? - резко отозвался Абдурахманов. - Все они сегодня сговорились. Хотят с больной головы свалить на здоровую. Я не оставлю это так.

Сергей сделал вид, что не расслышал.

- Нам давно нужно было поговорить о работе отдела, и недостатков, которые имеются сейчас, было бы гораздо меньше. Все дело в том, что Абдурахманов потерял чувство меры, он злоупотребляет своей властью, отдел считает своей вотчиной. Это непартийное отношение к делу причина большинства наших бед.

…Выступали еще многие: начальник отделения паспортного стола, участковые оперуполномоченные, милиционеры, инспектор детской комнаты, ответственный дежурный.

После очередного перерыва слово попросил Ядгаров.

Говорил он негромко. Ему тяжело было смотреть на суровые лица сотрудников отдела. В тех недостатках, которые имелись, был виноват и он, секретарь горкома партии. Не сумел он поднять весь город против тех, кто вольно или невольно творил гнусные дела, отравляя подчас жизнь целым коллективам. Большое зло иногда приносила общему делу излишняя гуманность. Она еще глубоко сидела и в нем самом. Не мог не видеть он, например, того, что происходило в отделе милиции. Сотрудники приходили к нему с жалобами, да и Автюхович бил тревогу. Он же не принимал действенных мер ограничивался разговором с Абдурахмановым, веря его богатому жизненному опыту.

- Только тогда мы сможем добиться настоящего успеха, - развил дальше свою мысль Ядгаров, - когда не будем считаться ни с рангами, ни с приятельскими отношениями. К людям, совершившим уголовные преступления, мы должны принимать самые жестокие меры. Владимир Ильич рассматривал борьбу с антиобщественными явлениями как классовую по своему существу. Он называл воров, спекулянтов, хулиганов, пьяниц врагами Советской власти и ставил в один ряд с эксплуататорами… Почему же мы либеральничаем, сталкиваясь с теми, кто мешает нам строить коммунизм? - спросил Ядгаров, оглядев всех сотрудников. - Партия дала нам самое трудное и ответственное задание, и мы должны выполнить его. Надо сделать все, чтобы земля горела под ногами преступников и нарушителей общественного порядка, - у всех, кому не дороги наши идеалы. Я думаю, что каждый из нас сделает соответствующий вывод после собрания. Особенно необходимо пересмотреть свою работу руководителям отдела. Учтите это, - посмотрел он на Автюховича. К Абдурахманову он почему-то не обратился.

Подполковник от заключительного слова отказался. В заключении, принятом единогласно, были намечены конкретные задачи, направленные на устранение недостатков в работе отдела и усиление борьбы с антиобщественными элементами.

Разобраться в злоупотреблении властью начальника отдела, в работе участкового уполномоченного Сабирова и степени виновности Голикова поручили специальной комиссии, возглавляемой Автюховичем. В нее вошли сотрудники отдела и работники административного аппарата горкома партии.

Выводы местной комиссии, сделанные через две недели, подполковник отклонил и обжаловал в вышестоящей инстанции. Он сам поехал в Ташкент, надеясь на поддержку старого друга, работавшего в Министерстве охраны общественного порядка.

Упрямство пошло на упрямство. Ядгаров, убежденный в справедливости обвинений, предъявленных Абдурахманову, поехал в обком партии и добился включения в проверочную группу секретаря партийной комиссии при обкоме и одного из начальников отделов: дело было слишком серьезным, чтобы поступиться принципами законности.

Ташкентская группа работала три дня, а к исходу четвертого обязанности начальника отдела милиции были возложены на майора Автюховича, только что получившего новое звание.

Якуба Панасовича радовала боевитость Шаикрамова. Он глядел на оперуполномоченного, сидевшего напротив, и невольно вспоминал недавно прошедшее открытое партийное собрание. Вот так же тогда горели его черные распахнутые глаза, с таким же упорством отстаивал он то, что считал правильным.

- Стрельцова вам пока еще ничего не сообщила?

- Пока нет… Вы только не беспокойтесь, Якуб Панасович, на этот раз я не наделаю глупостей, - поспешил заверить Автюховича оперуполномоченный. - Улики у меня неопровержимые. Куда она денется.

- Вы уверены, что с нею связан Эргаш Каримов?

- Да… Признаться, иногда что-то заставляло меня думать о нем хорошо. Может быть, то, что он заступился в клубе маслозавода за дружинников? Сергей разубедил меня: это была маскировка. Да и следствие по делу Бахтиярова и Депринцева тоже показало, что Каримов - главарь преступной шайки. Недаром он скрылся… Ничего, ничего, Якуб Панасович, мы его найдем, - пообещал Лазиз.