Михаил Гребенюк - Дважды разыскиваемые

Мила уронила голову на руки и застыла так, словно окаменела.

Мария Константиновна испугалась не на шутку.

- Боже мой, что же случилось?

- Ничего, мама, ничего,- отозвалась Мила.- Оставь меня!

- Не оставлю, слышишь, не оставлю, пока не скажешь, что случилось! Может быть, тебе Женьку жалко?.. Дурочка моя, ему ничего не сделается, вот увидишь. Отец выручит его. Я бы этому кавалеру Клариному глаза выцарапала!

- Ну что ты говоришь, мама? При чем тут он? Дело совсем не в нем. Неужели ты не можешь понять такой простой истины?

- Это ты не можешь понять такой простой истины!- искренне возмутилась Мария Константиновна.- Если бы не он, разве Женя сидел бы сейчас? Его пускали в дом в надежде на помощь. За Кларой разрешали ухаживать. Она не любит его, я знаю!

- О чем ты!- отстранилась Мила.

- Я говорю, что Клара не любит его.

- Мама?!

- Ладно, ладно, не буду… Что тебя в таком случае беспокоит?

Мила поднялась.

- Нет, я не знала, что ты такая, не знала, мама.

- Какая?-удивилась Мария Константиновна. Она не понимала дочь.

- Я будто первый раз увидела тебя… Мы же так долго вместе… Почти всю жизнь… Скажи, тебе трудно было бы расстаться со мной?

- Как это - расстаться…- растерялась Мария Константиновна.- Что за слова?

- Ну, если бы я умерла…

- Умерла?!

Мария Константиновна испуганно посмотрела на дочь, хотя была уверена, что Мила шутит. Она хотела сказать ей об этом и упрекнуть в жестокости, однако не успела: помешал звонок.

- Кто бы это?

Мария Константиновна поспешила в переднюю, на ходу бросив сердитый взгляд на дочь - будто предупреждала, что разговор непременно будет продолжен.

Мила выждала, пока исчезнет за дверью мать, тенью метнулась в свою комнату. Закрылась в ней - словно отгородила себя от всего на свете…

Мария Константиновна вернулась в сопровождении Сорокина.

- Садитесь, Николай Аркадьевич.

- Спасибо, я к вам на секунду. Понимаете, какое дело… Нет ли у вас Тимура Азимова? Или, может быть, он был недавно?

- Нет, что вы! Он за версту обходит этот дом!-изобразила недоумение Мария Константиновна.

- Извините…

- Давайте спросим Милу. Доченька, где ты? Посмотри, кто пришел к нам! Милочка! Выйди на минутку!.. Значит, они встречаются?- взглянула Мария Константиновна на Сорокина.- Ах, какая это великолепная пара! Правда, Тимур намного выше Милы… Милочка!-снова позвала Мария Константиновна. Подождав некоторое время, она пошла в комнату дочери, жестом попросив Сорокина подождать.

Сорокин остался один. По привычке стал оглядывать комнату, знакомиться с тем, что окружало хозяев. Вещи многое говорят о своих владельцах, подчас даже больше, чем сами владельцы о себе. Он убедился, что здесь «декорации» придается немалое значение, вот только кто главный декоратор: Мария Константиновна или Мила?

- Николай Аркадьевич, что же это делается?-с плачем возвратилась Мария Константиновна.

- Что?- поднял голову Сорокин.

- Прочтите, пожалуйста.- Мария Константиновна протянула Сорокину вырванный из тетради лист.- Нет, я сойду с ума! Я не вынесу этого, Николай Аркадьевич! Не вынесу!

Сорокин с трудом разобрал торопливые, прыгающие строки: «Мама, меня не жди. Ты ни в чем не виновата. Просто мы не поняли друг друга. Прощай. Мила».

- Что же это, что?.. Николай Аркадьевич, милый, да как же это?.. - запричитала Мария Константиновна.

- Покажите ее комнату,- встал Сорокин.

Комната Милы была пуста. По ней гулял ветер, ворвавшийся в открытое окно.

Они вышли на улицу, осмотрели небольшой садик у окна, из которого выпрыгнула Мила, перелезли через ограду и очутились на неширокой тихой улице.

- Пойдемте на автобусную остановку,- предложила Мария Константиновна. Она немного успокоилась и выглядела уже не такой разбитой, как несколько минут назад.- Пойдемте, Николай Аркадьевич!

- Пойдемте,- согласился Сорокин.

На автобусной остановке Милы не было, не было ее и в ближайшем скверике.

Через полчаса они снова сидели в гостиной. Некоторое время молчали, погруженные в тяжелые мысли. Потом Мария Константиновна с мольбой и надеждой посмотрела на Сорокина и неожиданно разрыдалась.

- Успокойтесь, пожалуйста,- попросил Сорокин.- Слезами горю не поможешь. Давайте подумаем, что делать дальше… Прошу вас, возьмите себя в руки!

- Да-да!-Мария Константиновна медленно подняла голову, вытерла слезы.- Я вас слушаю.

- Извините меня,- наклонился вперед Сорокин,- Возможно, я вторгаюсь в вашу личную жизнь… Мне необходимо знать, как вела себя Мила в последнее время. Поздно ли возвращалась домой. Часто ли не ночевала дома.