Михаил Гребенюк - Дважды разыскиваемые

- Первый раз вижу.

- Он первый раз видит меня! - сверкнули гневом глаза Шостака,-Ты, может быть, еще скажешь, что никогда не бывал на площади Куйбышева?

- Я живу недалеко от площади.

- Ты гляди, разоткровенничался… Николай Аркадьевич,- обернулся Шостак к Сорокину,- арестуйте его. Нечего церемониться с такими типами.

Сорокин украдкой взглянул на Яцубу: выдаст ли он себя чем-нибудь? Не выдал. Стоял спокойно, с высоко поднятой головой, и кривил брезгливо губы.

- Посидите, пожалуйста, здесь минутку,- провел Сорокин Яцубу в соседний кабинет.

- Надеюсь, вы не забудете обо мне?- поинтересовался Яцуба.

- Не беспокойтесь. О людях мы никогда не забываем.

Некоторое время Сорокин и Шостак сидели молча. С улицы доносился привычный шум проезжающих автомашин. В коридоре кто-то ходил - тяжелые шаги то удалялись, то снова приближались.

- Семен Михайлович, вы уверены, что этот человек - один из грабителей?- кивнул Сорокин на дверь, за которой находился бритоголовый.- Понимаете, мы многим рискуем, задерживая его по этому делу.

- Николай Аркадьевич, за кого вы меня принимаете?

- Не обижайтесь, Семен Михайлович. Дело серьезное. Мы не должны ошибаться. Обвинить человека в преступлении, которого он не совершал, значит совершить не менее тяжкое преступление.

- Никто в этом не сомневается, Николай Аркадьевич. Только в данном случае никакой ошибки нет. Правда, у этого Яцубы волосы тогда были длинные. Сейчас вроде облысел. Однако это он.

- Как вам удалось привести его?

- Я проезжал но улице Пушкина,- начал рассказывать Шостак.- Пустой, так сказать, без пассажиров. Вижу у министерства финансов человека с поднятой рукой. Остановился. «До вокзала довезете?»- спрашивает. «Пожалуйста»,- отвечаю и открываю переднюю дверцу. «Извините, привык сидеть только сзади»,- говорит и садится на заднее сиденье. Что ж, думаю, как тебе нравится, так и делай. Включаю скорость, еду. В дороге я, как правило, все внимание обращаю на улицу, о пассажирах забываю как-то. Тут же, проехав немного, взглянул в смотровое зеркало и встретил настороженные глаза. Меня сразу будто током ударило. Эти же глаза я видел, когда меня грабили. Неужели, думаю, гад, снова решил конфисковать у меня выручку?

- Ну?

- Вот и ну! С этой минуты и началась у нас безмолвная схватка, так сказать. Я наблюдаю за ним, он наблюдает за мной, хотя оба делаем вид, что не замечаем друг друга. Я все думаю, как бы мне его, паразита, какому-нибудь милиционеру спихнуть. Смотрю по сторонам. Никого в форме не видно. Даже регулировщики куда-то запропастились. Он стал, наверное, догадываться о моем намерении. Говорит: «Езжай побыстрее. Опаздываю». Куда опаздывает?! Я хорошо знаю расписание поездов. Ни один в это время не прибывал к нам и не уходил от нас.

- Ну-ну?

- Что делать? На мое счастье подвернулся удачный дорожный знак. Знаете, есть такой - грузовая машина в кружке. Это значит, что проезд по этой улице на грузовиках всех видов запрещен. Решил я воспользоваться им. Выругался по-нашему, по-шоферски, вечно, говорю, эти регулировщики мудрят, и повернул влево. Пассажир мой заерзал на сидении, однако что ему делать, знак есть знак, только поторопил: «Опаздываю!» Я прибавил скорость, теперь меня это вполне устраивало. Ведь свернул на улицу, где ваш отдел находится. Вижу у подъезда дежурный стоит, разворачиваю круто и прямо к нему. Пассажир меня за шиворот: «Ты куда,- говорит,- мать твою» и так далее. «Известно, куда,- отвечаю,- в милицию».

- Молодец! Смелый ты, Семен Михайлович!

- Какой я смелый, сердце в пятки ушло. Все ждал, что хрястнет меня по затылку этот бритоголовый. Что стоит подлецу отправить чужую душу па тот свет. Не одну, небось ,уже отправил. У этих негодяев руки мокрые от крови.

- Подбирайте слова, Семен Михайлович. Что вы заладили: тип, подлец, негодяй. Может быть, он совсем не тот, за кого вы его принимаете.

- Извините,- развел руками Шостак.- Только это - он! Убедитесь сами… Других таксистов позвать?

- Не беспокойтесь, сам позабочусь об этом…- Сорокин проводил Шостака до двери, поблагодарил.- Большое спасибо, Семен Михаилович.

- Не за что. Дело такое. Наше общее, так сказать. До свидания.

- До свидания, Семен Михайлович.

Шостак ушел.

Почти тотчас появился Тимохин. Он придирчиво оглядел кабинет, задержал взгляд на пустых стульях, приблизился к Сорокину.

- Ты что здесь делаешь? Мух ловишь? Где задержанный?

- В соседнем кабинете.

- Никого в нем нет, черт тебя побери! - выругался Тимохин.- Пойдем!.. Пойдем-пойдем, чего стоишь?