Юлия Ромес - Территория падших

– Я поняла, – прошептала она. – Ты лишь выглядел нормальным. А оказался даже хуже Мануэля. Он бы никогда не убил своего человека. На что ещё ты способен?

– Увидишь, когда Мортал станет моим, – он легонько коснулся двумя пальцами её упрямого подбородка, замечая, как девушка пытается отстраниться, чего позволить он не мог.

Взгляд Ника застыл на её нежно алых губах. Он посмотрел на то, как раскрылся его пиджак на теле Тори, ведь её руки были заняты тем, что держали Николаса за плечи, не давая приблизиться. Полностью разорванный верх открыл вид на оголенную женскую грудь и только сейчас Ник понял, что может сделать то, что так желал в тот самый момент, когда она пела на сцене. Виктория была недоступна, юна и соблазнительна. И жалеть её хотелось в последнюю очередь. Эта девушка – дочь человека, который практически лишил жизни его мать. Так чего он медлит и сдерживает себя, если Виктория Далтон, вероятно, единственная девушка на всей земле, которую он может не бояться обидеть?!

Николас одним движением раздвинул её ноги и грубо обхватил её поясницу руками, рывком притягивая к себе. Он услышал женский сдавленный вскрик и ощутил всю силу её сопротивления, когда она уперлась руками в его грудь. Эту силу было не сложно сломить.

– Ник! – выкрикнула Тори, вовсе не ожидая, что он сделает именно это. – Ты обещал! Обещал не трогать меня!

Он нехотя посмотрел на жуткий ужас, написанный на её лице. Тори широко открыла полные страха глаза и смотрела на него, ожидая своей самой худшей участи. Николас был вынужден заметить, что даже её губы дрожат, не говоря уже о всем содрогающемся теле в его сильных руках.

Он резко отступил назад, крепко сжимая челюсть от неожиданно вспыхнувшей ненависти к самому себе. Не за то, что предал принципы и только, что едва ли не лишил Викторию Далтон невинности, а за то, что не смог это сделать лишь увидев, как сильно она боится. Он не может относиться к ней снисходительно! Не должен жалеть!

Тори вновь укуталась в пиджак, будто в кокон, чтобы не было видно и малейшей части её тела. Убедившись, что спрятала нагие участки, она застыла, уставившись вниз и только сейчас смогла переосмыслить, что Ник пытался сделать. В страхе даже пошевелиться, Тори не смогла спрыгнуть с капота машины и попытаться убежать. Реакция Николаса Моргана может быть весьма непредсказуемой. Он настоящий дьявол и стоит сделать всё, чтобы от него наконец-то избавиться.

– Викки, – он медленно повернулся в её сторону. – Извини. Не знаю, что нашло на меня.

Ник поджал губы, ведь девушка даже не взглянула на него. Он ощутил глубочайшую вину и внутри будто что-то начало больно скрести. Тот поступок, на который он решился был проверкой самого себя, и он не смог причинить вред дочери Далтона. Несмотря ни на что, не смог. Проверку не прошел.

Николас медленно вновь приблизился к ней, заметив взгляд перепуганной лани.

– Извини, – вновь прошептал он и легонько коснулся её плеча.

Тори не пыталась ускользнуть от его прикосновений. Она всё так же сидела, будто каменная и не могла найти сил, чтобы сдвинуться с места.

– Понимаю, что просить тебя не бояться будет бессмысленно, но даю слово, что этого больше не повторится, – он успокаивающе провел ладонью по её спине.

– Я не верю тебе, – едва слышно проговорила она.

Ник промолчал хорошо понимая, что только что смог полностью сломить её доверие и испортил всё, что хоть немного было выстроено между ними. Теперь лишь пропасть и ему будет сложно сделать так, чтобы она перестала его бояться.

– Обещаю, тыковка, – Николас легонько привлек её в свои объятия надеясь, что этот жест не отпугнет её. То, что чувствует Тори, сможет понять лишь она, ведь девушка не стала отстраняться. Положив голову на его грудь, она закрыла глаза, то ли от страха, то ли от того, что смогла успокоиться. Николас предполагал, что первый вариант всё-таки правдоподобней. И в этом лишь его вина.

***

Восемь лет назад.

Николас затаил дыхание и, закрыв глаза, пытался приучить себя ко тьме. Он был заперт в этом проклятом подвале уже пятый месяц. Все надежды на то, чтобы выбраться из ада рухнули. Отсюда нет выхода. Тупик.

С тех пор, как он попал сюда, не говорил ни с одним живым человеком. Лишь с самим собой. Словно ненормальный, он продолжал вести монолог изо дня в день, чтобы вовсе здесь не свихнуться. Неизвестно, когда его соизволят выпустить. И выпустят ли вообще. Может быть, он встретит свою верную смерть именно в этом треклятом месте. В серой сырой камере, где его соседями являлись лишь крысы.