Аркадий Адамов - Угол белой стены

- А потом что было, помнишь? - спросил Вальков, задумчиво помешивая ложечкой чай в стакане.

- Разве все упомнишь?

- А я вот помню. Убежал тогда Сашка из части. Всей ротой его в лесу искали. К вечеру нашли. Сидел на пеньке и плакал.

- Неужто плакал? - усомнился Николай, удивленно посмотрев поверх очков на Валькова.- Ей-богу, не помню.

- Солдат - и расплакался,- засмеялась Нина.

Вальков покосился на дочь:

- А это, между прочим, самое важное во всей той истории было.

Он вздохнул.

В тот последний вечер друзья просидели чуть не до утра. Давно уже уснули и жена Поля, и Нина. Угомонились, утихли повздорившие было соседи за стеной. А друзья пили крепчайший чай, курили и не могли наговориться.

Бывает так. Не видятся люди много лет, мечтают о встрече, с нежностью вспоминают друг друга, и кажется им, что нет на свете человека ближе, понятнее и дороже. А встретятся - и неожиданно обнаруживают, что стали далекими и, по существу, чужими, а иной раз и враждебными. Сложная наша жизнь, все больше, все отчетливей поляризует взгляды, вкусы, характеры. О чем в таких случаях говорить бывшим друзьям, и, главное, как говорить, непонятно. И кроме отчуждения и неловкости, а порой и горечи, ничего не испытывает человек. И сам собой угасает вспыхнувший было разговор.

Но бывает и по-другому. Бывший друг оказывается таким же близким и понятным, таким же во всем «своим», каким 'был. И тогда тебе не просто легко и приятно говорить с ним, тебе это оказывается необходимым, ты словно со стороны другими глазами смотришь на свои дела, планы, мысли, поступки, словно заново советуешься с самим собой, вглядываешься и открываешь что-то.

- Я тебе скажу так, - говорил Николай Иванович, умеряя свой раскатистый бас и опасливо поглядывал на дверь в соседнюю комнату, где спали жена и дочь Валькова.- Жизнь у всех трудная и сложная, дерганая жизнь. Вот на что уж у меня на заводе работка, не дай бог. Но все-таки, я скажу, с твоей не сравнить. Это же надо так мотаться. И не мальчик уже. Что ж ты за двадцать пять лет не заслужил работу поспокойнее?

- Хочешь сказать, поответственней? - усмехнулся Вальков.- Хочешь сказать, почему в начальники не вышел, так, что ли?

- А хотя бы и так. Образование у тебя есть?

- Ну есть.

- Какое, если не секрет?

- Высшее. Заочное, правда.

- Юрфак небось?

- Нет. Своя высшая школа у нас.

- Так. Значит, высшее образование,- удовлетворенно констатировал Николай Иванович, отхлебывая черный остывший чай.- Опыта тоже не занимать. Так?

- Так.

- Ну-с. Взыскания, поощрения, тут. как?

- Всякое бывало. Вот последнее - орденом наградили. Трудового Красного Знамени.

- Ага! Вот видишь? Выходит, и с начальством отношения налажены. Оно небось представляло. Почему же, спрашивается, тебя не продвигают? Сколько можно, по-нашему, в подмастерьях ходить? А почему не начальником цеха, не еще повыше?

- Был,- вздохнул Вальков.- И повыше был.

- Сняли, значит?

- Сам рапорт подал. Не для меня пост.

- Это ты брось. Не боги горшки обжигают.

- Во-во. Так мы и выдвигаем. По такому принципу. Отличился на своей работе, набрался опыта, получил диплом - выше тебя. «Поможем, подскажем» или вот, как ты, «не боги горшки обжигают». А что получается? Вот хоть в нашем деле. Я, к примеру, в уголовном розыске работаю. Это дело люблю, знаю. И получается, прямо тебе скажу, неплохо. Много сложных дел раскрыл. Ты только не подумай, я перед тобой не хвастаюсь.

- Да знаю я тебя, знаю, слава богу,- нетерпеливо махнул рукой Николай Иванович.

- Ну вот. Поощряли меня, поощряли, а потом и выдвинули. Расти, мол, дальше. Стал я начальником. Вроде бы по заслугам стал. А получилось что? А получилось, что я свою специальность ну как бы на другую сменял. И начали меня помаленьку греть. Одно упущу, другое не предусмотрю, этого не туда поставлю, там не так выступлю. А я уже замечаю, что вроде во вкус вхожу, других-то посылать легче, чем самому бегать. Вот тут я, знаешь, и испугался. Почувствовал, не в том направлении меня расти пустили.

- Глупости,- досадливо возразил Николай Иванович.- Не учили тебя, вот и все. А надо бы на особые, скажем, курсы тебя послать, методы руководства изучить, психологию…

Вальков махнул рукой:

- Не в этом дело. Тут прежде всего другие способности нужны, другое призвание, если хочешь. Руководство, на мой взгляд,- это особая специальность, И обучать ей надо тех, у кого склонность к этому есть. Ты вот агрономом, допустим, не стал? Почему же я руководителем стать должен? Нет у меня такого таланта, и интереса к этому тоже нет. Вот я рапорт и подал. Пошлите, мол, меня назад, пока я ту, старую свою специальность, не забыл. Ну и послали.