Евгений Худяков - Капюшон, фары, пистолет Марголина

– Ни разу не слышал про него, – добавил второй. – Тяжелая судьба, вот ведь как бывает.

Курицын нахмурил брови и, неловко помявшись, спросил:

– Так он из Марголина их застрелил? Это же спортивная мелкашка.

– Застрелить и рогаткой можно, – подмигнул ему Мортушко, – было бы желание. Человека вообще убить несложно, тяжело жить потом с этим.

Военнослужащие дожевали салаты и собрались обновить рюмки, как вдруг в радиоэфире зазвучала мелодия одной из самых знаменитых песен Олега Газманова.

– Товарищи офицеры! – командным голосом произнес Мортушко, тяжело поднимаясь из-за стола. – Под эту песню только стоя.

Сослуживцы тут же последовали примеру начальника и поднялись с диванов.

«Господа офицеры, по натянутым нервам…»

Мортушко выпрямился, попытавшись вытянуть спину струной, но живот уже не позволял это сделать также эстетично, как в молодые годы.

«…живота не жалея, свою грудь подставляет за Россию свою…»

Подполковники втянули, как могли, свои животы, изобразив на лицах максимально серьезные выражения.

«…за Россию и свободу до конца…»

Майор Курицын заметил, что Мортушко поглядывает на бутылку, и, не дожидаясь команды, обновил рюмки, налив также и себе. Полковник одобрительно кивнул ему, сохраняя серьезность лица.

«…воззвала их Россия, как бывало не раз…»

Офицеры приподняли наполненные рюмки на уровень груди, терпеливо и мужественно ожидая окончания композиции.

«…заставляя в унисон звучать сердца».

Песня закончилась, и из радиоприемника загремели рекламные анонсы. Полковник Мортушко, расслабив спину и приподнимая рюмку, произнес назревший после многозначительного молчания тост:

– Давайте, господа офицеры, не чокаясь, за тех, кого с нами нет.