Евгений Худяков - Капюшон, фары, пистолет Марголина

Вдовиченко приоткрыл секретер за своей спиной и извлек из него два бокала и темную бутылку с разноцветными этикетками.

– Выпьешь? – спросил он, разливая коричневую жидкость.

– Благодарю, – ответил Сухов и пододвинул наполненный на треть бокал к себе, так и не пригубив его.

Михаил сделал глоток, осуждающе взглянул на Сухова и продолжил:

– Мочить никого не надо, не переживай. Мы тут не звери, в конце концов. Влад сказал – ты чешский знаешь.

– Знаю.

– Отлично. Вот и дело у меня для тебя есть. Мои охламоны безграмотные ни черта не знают, живут в Праге кто месяц, кто год, – и по-чешски лыка не вяжут: говорят только на русском, даже английским не владеют. Как тут работать, скажи мне?

Сухов внимательно смотрел на Михаила сквозь линзы очков, ничего не отвечая.

– Есть один чех, зовут Кристоф, задолжал мне крупную сумму по бизнесу. Пойдешь к нему завтра с моими парнями и напомнишь о долге, заодно проследи, чтобы эти идиоты его не прибили. Они могут. Палец там сломать или пушкой попугать – это пожалуйста, но калечить сильно не надо, мне бабки нужны, а не его мучения. Ну, как тебе?

– А есть выбор?

– Выбор всегда есть. Могу купить тебе билет обратно; скажешь Владу, что тебе здесь не понравилось. Там тебя, в Питере, вроде как ждут уже, соскучились наверно. Или ты от хорошей жизни от туда дернул? А?

– Работаем, – выдавил Сухов и поправил очки.

– А по-другому и быть не может. Ты не менжуйся, я не беспредельщик и подставами своих людей не занимаюсь. Здесь цивилизованная страна, в конце концов. К тому же, друг Влада – мой друг. Держись меня и все будет в ажуре. Поработаешь, освоишься, квартиру тебе возьмем или домик за городом, пчел разводить будешь. Как тебе, а?

– Разберемся.

– Серьезный ты слишком. Надеюсь, в деле это поможет.

Михаил сморщился и сделал еще глоток из своего бокала.

– Своим я скажу, чтобы тебя слушали, за старшего пойдешь вместе с Фомой. Он хоть и боец опытный, а в руках себя не всегда держит, да и языка не знает. Оружие у ребят есть, тебе пока не надо. Переведешь там этому чеху непонятливому все, что Фома скажет. Бабки желательно сразу забрать. Они у него есть, это сто процентов.

Утром следующего дня возле отеля, где Кирилл впервые за несколько последних суток смог нормально выспаться, остановился старый внедорожник, в котором находились трое подручных Вдовиченко. Когда Сухов увидел их, то сразу понял, почему они не могут выучить чешский. Ребята были явно обделены интеллектом: одна бритая и две короткостриженные головы в шрамах напоминали отбивные груши, а сломанные уши и злобные взгляды способны были отпугнуть даже самых бесстрашных чешских граждан. В криминальном мире таких называют «торпедами». Самым старшим из них по возрасту и весу был пухлый мужчина лет тридцати пяти с круглой головой, гладко обработанной бритвой. Он представился как Фома. От двух других, более молодых, похожих друг на друга, как братья-близнецы, его отличала избыточная жировая масса и противные складки на затылке. Двое молодых балбесов, возможно и являвшиеся братьями, представились Сухову так же, как и Фома, своими кличками – Пулей и Мухой. Компания для Кирилла оказалась малоприятной.

Уже через пару десятков минут Сухов и трое вверенных ему бандита стояли возле калитки частного дома на окраине Праги. Несмотря на настойчивый стук, хозяин долго не открывал дверь. Снаружи было слышно, как он суетливо бегает из комнаты в комнату. Один из боевиков навалился плечом на дверь и выбил ее. В этот момент хозяин дома стоял в коридоре прямо перед дверью с телефонной трубкой в руке. Фома моментально выхватил из его рук телефон и, схватив за шею, потащил в гостиную, где бросил на диван.

– Кристоф, здарова, братан! Сколько лет, сколько зим! Чо, русский выучил, не?

Сухов прошел вслед, наблюдая за поведением чеха. Это был мужчина лет тридцати, явно напуганный, но не удивленный. Похоже, бойцов Вдовиченко он уже встречал ранее. Двое других бандитов – Пуля и Муха – пробежались по небольшому одноэтажному дому и вернулись в гостиную, жестами пояснив, что в доме больше никого нет.

– Дверь входную прикройте, – тихо произнес Сухов, взглянув на Пулю.

Молодой спортсмен, оскалив зубы, вернулся в прихожую и захлопнул дверь с выломанным замком. Бандитам явно не нравился Сухов и уж тем более тот факт, что его к ним приставили старшим. Они вообще не любили незнакомцев.

Окна в гостиной были зашторены, царил полумрак. Посередине комнаты находился журнальный столик и П-образный диван, обтянутый рыжим дерматином. На нем испугано сидел Кристоф. Вдоль стены напротив дивана стояли два шкафа с открытыми полками, заставленными книгами и сервизом. Между шкафов располагался комод с плоским телевизором, из которого едва слышался голос диктора новостей.