Дмитрий Петров - Расплата. Яростное безумие

Они обе — Зина и Таня — робкие, никуда не пригодные и никому не нужные театральные крыски. Здесь, в театре, они трудятся за копейки, здесь пройдет их молодость и здесь они станут несчастными полусумасшедшими старухами. Это судьба, фатум… При этом профессия заставляет их вырабатывать себе жесткий командный голос. Это специально для того, чтобы кричать по трансляции: «Сидоров, ваш выход. Приготовьтесь!» Или: «Почему свет неправильно установлен? Осветители, немедленно направьте свет на сцену!»

Помощник режиссера — самый главный человек во время проведения спектакля. Во время него никто не может вмешиваться в ее работу, и все обязаны исполнять ее приказания. Но стоит спектаклю закончиться и она говорит традиционное: «Спектакль окончен. Всем спасибо», — как тут же вся ее власть, до того момента безграничная, заканчивается. И она, эта девочка, из полновластной госпожи театра превращается в одно из самых бесправных существ. Даже бесправнее актера, хотя, казалось бы, никого уж нет в театре бесправнее его…

Как правило, помощники режиссера никогда не выходят замуж. У них на это просто нет времени. Да и никто не станет жениться на женщине, которая проводит на работе почти весь день. С утра — репетиция, и помощник режиссера сидит в своей будке и кричит по трансляции: «Всем приготовиться к началу репетиции! Почему нет на сцене массовки? Марк Петрович уже ждет». А вечером — спектакль. И возвращается домой эта Зина или Таня около одиннадцати вечера. И приносит домой мизерную зарплату, так что остается только гадать, каким воздухом она питается в реальной жизни.

Выпадают, конечно, и на долю помощника режиссера скупые житейские радости. Но это, как правило, только в молодости, то есть лет до тридцати пяти. Премьера или сдача спектакля — значит, банкет. Значит, режиссер и, может быть, заместитель директора потанцуют с ней во время банкета. Или выпьют с ней по рюмочке. Это событие в ее жизни. А потом, может быть, даже повезет и какой-нибудь не в меру выпивший артист из второго состава трахнет ее в ее тесной режиссерской будке…

Тяжела жизнь этих мышек. Но, наверное, такова их судьба. В конце концов, они, как и все люди, сами выбирают себе жизнь. Или, наоборот, жизнь выбирает их.

Жизнь ведь выбирает не только счастливчиков. У нее — у жизни — много вакансий. Есть и вакансии неудачников, страдальцев. И они тоже должны быть занятыми.

Вот, например, моему брату Василию выпала судьба, или вакансия, лежать трупом в ледяном морге…

Итак, Зина приготовила мне чай в моем кабинете, и я стал пить его, обсуждая с ней и с помощником по труппе вызовы актеров на завтрашнюю репетицию. Список был большой. Дирекция захотела почему-то, чтобы я поставил им «Ричарда Третьего» Шекспира. А это ведь пьеса с большим количеством действующих лиц. У нас почти столько артистов в труппе, так что для всех нашлись роли, пусть небольшие.

Вот тут и раздался междугородный звонок. Я снял трубку, и как будто что-то заранее кольнуло меня в сердце.

С чего бы? Ведь ко мне в театр по делам часто звонят из разных городов. Приятели, с которыми вместе заканчивал театральный институт, а теперь они «разбрызгались» по всей стране… Или по поводу гастролей, чаще мифических в наше время из-за подорожавших расходов на перевозки… Так что не такая это редкость — междугородный звонок. Но этот почему-то сразу взволновал меня. Наверное, правильно говорят, что человек способен чувствовать на расстоянии.

— Марк, это ты? — раздался сквозь помехи женский голос, и я не узнал его.

— Да, — подтвердил я, пытаясь сообразить, кто же это звонит.

— Ты не узнал меня? Это Лариса.

— Какая Лариса? — чуть было не спросил я и в то же самое мгновение сообразил, что Лариса — это жена моего двоюродного брата Василия из Петербурга.

— Привет, — сказала она безжизненным голосом, как бы выполняя некую формальность.

— Привет. Как дела? — спросил я, уже понимая, что это не простой звонок. Потому что, хоть мы и были довольно хорошо знакомы с Ларисой, она сама мне никогда не звонила. Незачем было. Василий — тот звонил, и я ему тоже. Но Ларисе это было ни к чему…

— Васю убили, — сказала она коротко и зарыдала в трубку.

— Как убили? — не сразу поверил я. — Кто убил?

— Откуда я знаю, — сквозь рыдания ответила Лариса. — Убили. Приезжай. Ты можешь приехать?

Я опустил на секунду трубку. Вот тебе и раз… Слишком это было неожиданно. Хотя кто же предупреждает заранее о таких вещах?

— Так ты приедешь? — опять спросила она.