Тома Нарсежак - Буало-Нарсежак. Том 1. Ворожба. Белая горячка. В очарованном лесу. Пёс.

Франсуа РОШЕЛЬ, ветеринар.

Владение Сен-Илер

через Бовуар-сюр-мер (Вандея)

Мэтру Морису ГАРСОНУ,

Члену Французской академии,

адвокату Парижского суда

Всё началось 3 марта этого года. Во всяком случае, так мне кажется. Мне трудно определить, что существенно для этой истории, а что нет. И что именно послужило толчком к развитию событий — визит Виаля? В некотором смысле — да. Но, если отмести случайность, драма началась за два года до этого. Тоже в марте!.. Как раз в марте мы с Элианой переехали сюда из Эпиналя.

Впрочем, я не собираюсь рассказывать вам свою жизнь. Я намерен лишь как можно подробнее изложить события последних трех месяцев, ничего не выпуская и не выстраивая — словом, в точности так, как мне довелось их пережить. Я не знаю, виновен я или нет. Вывод сделаете вы сами, когда прочтете мой отчет — а я постараюсь написать именно отчет. Я отнюдь не претендую на то, что искусно владею пером. Но моя профессия приучила меня наблюдать, размышлять и чувствовать. Под этим я подразумеваю, что чувствительнее других отношусь ко всякого рода знакам. Я подхожу к животному впервые, но уже знаю, как завоевать его доверие, как с ним заговорить, как погладить его и успокоить. Под взмокшей от пота шерстью мои пальцы первым делом угадывают страх. Поверьте мне: животных преследует страх смерти. Я всегда понимал, что таит в себе эта глухая тревога, которая завладевает больным животным. О страхе я знаю все. Так что моим свидетельствам можно верить.

Однако, когда 3 марта у нашей калитки позвонили, во мне не шевельнулось никакого предчувствия. Темнело. Я смертельно устал, промотавшись весь день по болотам, от одной фермы к другой. Вернувшись, я принял душ и сидел теперь в халате за письменным столом, составляя список препаратов, которые мне нужно было срочно заказать в фармацевтической лаборатории Нанта. Залаял Том. Без особой радости я поднялся из-за стола. Наверное, очередной несчастный случай. Возможно, мне придется добивать искалеченную лошадь. Я спустился, заглянул в кухню и предупредил Элиану.

— Я скоро. Если не срочно, поеду завтра.

— Опять будешь есть остывший ужин, — отозвалась Элиана.

Что означало: «Опять мне ужинать одной!»

Но пренебречь своими обязанностями я не имел права. Мой предшественник растерял за несколько месяцев всю свою клиентуру только потому, что не понял простой истины: здесь, на болотах, сначала животные, а потом люди. Я шел по аллее. За оградой виднелась чья-то высокая фигура и темная масса автомобиля непривычных размеров — явно американского. Во мне проснулось любопытство; я ускорил шаг и открыл калитку.

— Господин Рошель?

— Да.

— Доктор Виаль.

Я пригласил его войти. После некоторого колебания он согласился:

— Ну хорошо, на одну минутку.

Шагая с ним рядом, я строил догадки: явно парижанин, приехал на выходные в Сен-Жиль или Сабль. Вероятно, проверить свою виллу перед пасхальными каникулами… Лет около пятидесяти… Богат… Дети уже устроены… У супруги — собака, которую она перекормила сладостями». Пекинес или бассет… Я провел его в свой врачебный кабинет. Оглядевшись, он положил на смотровой стол шляпу и перчатки, отказался от стула, который я ему пододвинул, и протянул мне свой портсигар. Дорогой твидовый костюм с оттопыривающимся нагрудным кармашком пиджака придавал ему сходство с актером. У него были выпуклые ярко-голубые холодные глаза, гладкое ухоженное лицо, мясистые уши. Он меня несколько подавлял.

— Вас не затруднило бы наведаться в Нуармутье? — спросил он.

— Нет. Правда, я редко там бываю, из-за Гуа… Столько теряешь времени, когда тебя отрезает прилив… Но если это необходимо…

Неподвижный, он наблюдал за мной, почти не слушая.

— Вам приходилось лечить хищников?

— Хищников?.. Черт побери!.. Я лечил быков.

— Да нет, — в его голосе сквозили нетерпеливые нотки. — Это совсем другое дело… Речь идет о гепарде.

Только тогда я ощутил беспокойство. Экзотическое слово почему-то неприятно резануло слух. Я пожал плечами.

— Может быть, объясните?

— Разумеется.

Отодвинув шляпу с перчатками, он присел на край стола.

— Если в двух словах, то извольте: я хирург, практикую в Браззавиле. Несколько последних месяцев я провел во Франции, а перед отъездом решил навестить в Нуармутье свою хорошую знакомую, госпожу Хеллер…

Он огляделся в поисках пепельницы — возможно, собирался с мыслями. У меня возникло ощущение, что говорит он с неохотой. Между тем он продолжал: