Тома Нарсежак - Буало-Нарсежак. Том 2. Из страны мертвых. Инженер слишком любил цифры. Дурной глаз

— Ты чего-то недоговариваешь, Клементина.

Клементина опирается на спинку кровати.

— Да нет же… Ну что ты… Твой отец иной раз, конечно, терял терпение. По правде сказать, было из-за чего. Уж очень тебя избаловали… Ты — ну как бы это объяснить — встал между ними. Мама твоя, бедненькая, любила тебя очень сильно.

— Так ты всерьез думаешь, что отец меня ревновал?

— Да. Чуть-чуть. Он-то, наверное, хотел, чтобы больше внимания уделяли ему. Бывают такие мужчины. Он как ни придет домой, ты капризничать начинал. Ну, он, конечно, сердился. Не будь ты такой неженка, он бы тебя обязательно отправил в интернат… Покушай еще, мой мальчик… Возьми вот пирожные.

Реми отодвигает поднос. И усмехается.

— Значит, папа… не очень-то и гордился мною. Да?

— Да нет же, наоборот. Когда ты появился на свет, счастливее его тогдашнего я сроду никого не встречала. А вот потом, когда мало-помалу все пошло наперекосяк… Отец ни за что не хотел признать, что ты уродился весь в нее. Он утверждал, что ты — вылитый Вобрэ, с головы до пят.

— Значит, они ссорились?

— Иногда.

— И ссорились крепко, верно? А мама… в общем, я понял.

— Да ничего ты не понял, потому что тут и понимать нечего… Они жили не хуже других… Тебе вообще-то доктор разрешил курить?.. Не многовато ли ты куришь?

— Интересно жили! — продолжает Реми. — Так что в конце концов отец даже ни разу не навестил маму — ну, там, где она была. Можно подумать, он ее боялся.

Клементина берет поднос. Вид у нее недовольный.

— Что ты глупости-то говоришь!.. Ее — и боялся… Что значит «боялся»?

— Да, а почему же он тогда не приходил к ней?.. Ты что-то скрываешь от меня, верно?

— Не приходил, потому что занят был постоянно. Дела шли не блестяще, если хочешь знать всю правду. Уж бедный твой дядя мне порассказал. Твой отец годами в заботах. Его вечно гложет страх: как бы не разориться.

— А почему от меня все скрывали?

— Да разве ты изменил бы что-нибудь!

— Зато теперь я могу изменить все.

— Ты? Бедный мой Реми!

— Да, я. Потому что я получаю дядино наследство. И то, что собирался сделать в Соединенных Штатах дядя, могу сделать я — а почему бы и нет?.. Я уже не мальчик. Коммерческий опыт — дело наживное. А здесь мне уже осточертело!

Уехать — эта мысль приносит ему внезапное озарение и облегчение. Перед глазами встают небоскребы с бесчисленным множеством окон, пальмы вдоль проспектов и все остальные иллюстрации из журналов, которые он часто перелистывал у себя в кровати. Америка! Калифорния! Он станет бизнесменом и, как знать, вдруг да и поможет своему отцу. Да-да, он, тот самый больной, которому, быть может, порой желали смерти. Реми улыбается.

— Тебя я, конечно, заберу с собой.

Клементина грустно качает головой.

— Ну полно, — бормочет она. — Образумься. Не так все просто.

Но Реми, воодушевившись, направляется в библиотеку, достает атлас и разглядывает Атлантический океан и огромный американский материк, покрытый сетью автомагистралей и паутиной железных дорог. До Нью-Йорка — сутки. До Сан-Франциско — еще сутки. Приблизительно так… До мечты — рукой подать. И не будет больше кошмаров. Там, на другом конце земли, он станет другим человеком. «Я этого хочу». Надо только захотеть… Реми даже не заметил, как ушла Клементина. Он курит. И мечтает. И словно второй раз на свет рождается. Там, в Америке, есть дядины агенты, которые ему писали, служащие, сведущие в деле люди. Надо лишь добавить денег. Остальное мало-помалу приложится. Вот только бы Раймонда…

Реми срывается с места, на ходу швырнув атлас в кресло, мчится по коридору. Если ему загорелось что-то сделать, ни минуты ждать не будет. Реми стучит в дверь:

— Раймонда, это я, откройте!

Раймонда отворяет, и он сразу замечает: она плакала. Но сейчас ему не до мелких горестей молодой женщины.

— Раймонда!.. У меня грандиозная идея.

— Можно чуть позже? Я немного устала.

— Нет, нельзя. Это нужно сразу. Я быстро… Вы уже знаете… что мама… я-то в курсе. Только что был в клинике. Ну и глупцы же вы все — зачем от меня скрывали.

— Значит, отец вам рассказал о..?

— Как же! Я сам все разузнал… Представьте себе, могу действовать самостоятельно… и вот…

Реми придвигается к Раймонде, хватает ее за руки.

— Выслушайте меня, Раймонда… и запомните, что я больше не ребенок… Я получаю дядино наследство… И имею теперь право считаться юридически дееспособным — я об этом где-то читал и еще разузнаю поподробнее.

Реми умолкает, вдруг оробев.