Владимир Першанин - Мы умрем в один день

Он рассказывал, стараясь скрыть обиду и нервозность, но это ему удалось плохо, и заместитель начальника Управления с сочувствием подумал, что у его старого приятеля, всегда спокойного и ироничного, сдали нервы.

— …у меня полгорода знакомых. Что ж теперь, когда я никто, меня можно таскать за ухо, как ребенка? Или поступила команда добить и смешать с грязью?

— Не городи ерунды, Илья! — крикнул в трубку зам. — Я не в курсе дела. Видимо, идет обычное расследование.

Но если ты так переживаешь, я скажу, чтобы тебя оставили в покое.

Опуская трубку он подумал, что, конечно, надо быть повнимательнее к Ильюхе. Судьба — она индейка. Бросает людей, и не угадаешь, где завтра будешь. А дружба остается дружбой.

На следующий день пришло сообщение из Горького. Один из преступников, отбывающий наказание за кражу боеприпасов, дал показания, что в ноябре прошлого года продал шестьдесят автоматных патронов Али Сеидову. Для какой цели приобретались патроны и было ли у Сеидова оружие, он не знал.

Черных разложил на столе листы, на которых были записаны полученные за три прошедших дня сведения о Капитоненко, Сеидове и их окружении. С патронами получалась какая-то ерундовина. Их купил Сеидов, видимо, и автомат принадлежал ему, но как вышло, что он был убит этими же патронами?

Может быть, Чумак? Старый приятель Капитоненко? Где он находился во время убийства, пока не ясно. Чумак крепко обжился в Краснозерске, строит второй дом. Зачем ему идти на убийство? Но ведь пошел же тогда двадцать с лишним лет назад. Из-за денег задушили человека.

Четвертый в их бригаде Киряшов Валентин. Ему двадцать девять лет, живет здесь, в городе. Раньше учился в сельхозинституте, но был отчислен с последнего курса за спекуляцию. Был фотографом, грузчиком в мебельном магазине, сменил еще несколько мест. В прошлом году, отработав сезон в бригаде Капитоненко, купил японский видеомагнитофон с телевизором, истратил крупные суммы на одежду. Соседи рассказали, что Киряшов много пьет, бывает в ресторанах, приводит домой компании. За пьяный скандал в январе был оштрафован на сорок рублей. Симпатии Киряшов не внушал, но на убийцу не походил. Ему и так с Капитоненко неплохо жилось.

Начался обеденный перерыв. Черных с минуту поразмышлял, что лучше — сходить домой или спуститься в управленческую столовую. Остановился на первом варианте. Он полдня просидел в кабинете на телефоне, и возможность пройтись немного пешком подняла настроение.

Когда Виктор вернулся в управление, его уже искали. Сосед по кабинету, заглянув в перекидной календарь, сообщил, что звонили из Краснозерска.

— Сергеев передал, что убит Чумак.

— Когда?

— Он не сказал. Тело нашли на бахче. Сергеев поехал на место происшествия. Еще просил, чтобы ты поднял все материалы по закрытию охотничьего участка в урочище Семь Колодцев. Говорит, что это очень важно.

Черных опустился на стул. Сосед сочувственно смотрел на него. Убийство Капитоненко и Сеидова зависало. Дело стояло на контроле в министерстве, а тут еще один труп.

Продавщица совхозного магазина узнала Чумака по фотографии и припомнила — действительно, этот человек появлялся в среду, что-то покупал, а в какое время, сказать точно не может.

Разыскать прошлогоднего компаньона Капитоненко, Василия Худенко, оказалось труднее. В этом сезоне он подрабатывал на луковой плантации. Андрей Колесник перехватил его поздно вечером, прождав у дома три часа.

Взъерошенный и слегка выпивший Худенко разговаривал с Колесником сквозь зубы. Ну, работал с Капитоненко в прошлом году. Ну уехал с полсезона, потому что выгоднее дело пообещали. Откуда ему знать, зачем и кто мог грозить Капитоненко? Про Сеидова тоже ничего не знает.

Будь Колесник позастенчивее, окончился бы их разговор без результатов, потому что Вася милицию органически терпеть не мог. Отсидел в свое время срок за спекуляцию, а сейчас тем более, пользуясь возможностью развернуться, — шустрил вовсю. Понимая, что церемониться или уговаривать Худенко — только время терять, Колесник зло осадил его:

— Не нукай, не запряг! Видали мы таких: ничего он не знает, и через губу не переплюнет. Другое тогда вспомни. Давно лук со своей плантации ленинградским поездом отправил? Ведь ты его по договору в потребсоюз сдать должен. Будем разбираться, да? А для какой цели три ящика повидла через заднюю дверь в магазине брал? Думаешь, никто не знает, где у тебя банки с брагой преют?

Худенко слегка опешил. Не то, чтобы испугался, — но осведомленность старшего лейтенанта слегка его задела. Тем более, сидел перед ним не приезжий из города начальник, а свой деревенский парень, который хорошо знает, куда в обход потребсоюза отправляют лук и где прячут банки с брагой.