Владимир Першанин - Мы умрем в один день

Сергеева взяли в сельский райотдел милиции охотно — кадров с таким опытом тоже не хватало. Вначале назначили старшим оперуполномоченным уголовного розыска, но уже через несколько месяцев повысили сразу до заместителя начальника милиции. Начальник райотдела, совсем еще молодой парень из коренных местных, хоть и выбился милицейской хваткой и не по годам мужицкой рассудительностью, но Сергееву по части опыта сильно уступал. К удовольствию обоих, это его не раздражало, и отношения с новым замом установились простые и дружеские.

Парень расторопный, уже вызвал на девять тридцать Чумака Михаила Васильевича, вернувшегося из города ночью, куда он ездил за телом Капитоненко.

Чумаку сорок семь лет. Говорят, с покойным Капитоненко они старые приятели еще с детства. У него короткая толстая шея и массивные вислые плечи. Кисти рук густо поросли рыжими волосами, и весь он, громоздкий и широкий, вполне подходил под прозвище Бугор, которым наградили его в бригаде.

Чумак отвечал на вопросы неторопливо и обстоятельно. В его поведении не чувствовалось нервозности или настороженности, с которыми сталкивался Сергеев при разговоре с остальными обитателями стана в урочище Семь Колодцев. Капитоненко арбузами занимается с весны. Видел ли последнее время чужих? В степи много всякого народа разъезжает, но на бахче посторонних не видел. Впрочем, он мог и не знать. Дня три-четыре в неделю он живет в поселке, занимается строительством нового дома. Из-за чего могло произойти убийство? Чумак вздохнул и, пощелкав пальцами, уставился в окно.

— Мне кажется, хотели поживиться. Думали, раз бахчевник, то денег куры не клюют, ну и подкараулили. Женька мужик крепкий, начал, видимо, сопротивляться, вот обоих и постреляли. А вообще, товарищ майор, я вам откровенно скажу, может, из-за Сеидова все произошло? Не нравился он мне, пронырливый, улыбка такая сладенькая. С земляками встретится и начинает по-своему: «Гыр-гыр», и хрен поймешь, что выгадывает. А то уедет и болтается неделями в городе.

— Где вы находились в день убийства?

— До одиннадцати дома. Потом поехал на стан. По дороге завернул на центральную усадьбу совхоза «Пионер», купил в магазине хлеба, водки и сразу на бахчу.

— Во сколько вы туда приехали?

— Примерно, часа в два.

— Если точнее, то в два двадцать пять. Долго вы, однако, добирались до стана.

— Когда я выехал из совхоза, у меня начало барахлить зажигание. Больше часа провозился, пока наладил.

— Михаил Васильевич, — подал голос Колесник, — вы очень хозяйственный человек. Вон даже робу свою и ботинки в ПМК за бутылку купили. И «Нива» у вас, как часики работает — это все подтверждают. А здесь вдруг ломается, а? — Колесник, подавшись вперед, торжествующе поглядел на Чумака. — Не сходятся концы!

— Иди ты со своими концами! Тоже мне Шерлок Холмс сраный нашелся! Намеки дает, понимаешь ли, — он скривил лицо, передразнивая Колесника. — Зачем мне кого-то убивать? От жадности, что ли? Так у меня денег хватает, могу сберкнижку принести.

— Ладно, давайте поспокойнее, — остановил его Сергеев. — Во сколько вы отъехали от магазина?

Чумак опять завозил по полу башмаками. Потея, стал вытирать лоб рукавом, потом, спохватившись, достал платок и скомкал его в огромной пятерне. С усилием улыбнулся. От его былой уверенности почти ничего не осталось. Улыбка, адресованная Сергееву, была жалкой.

— Тут такое дело, товарищ майор, войдите в мое положение… Я с похмелья был. С сыновьями вчера гульнул, значит, по случаю повода… Когда эти три бутылки купил, отъехал немного и опохмелился. Стопку да вторую… Отдохнул с полчасика.

— А чего сразу не сказал?

— Так ведь прав лишите. Начальник милиции сразу на два года выписывает. А без машины никак нельзя.

Когда Чумак вышел, прикрыв осторожно за собой дверь, Колесник вскочил, забегал по кабинету.

— Видели! Так и крутит, сволочь!

— Мужик он, конечно, темный! Но улик никаких! Поедешь в Зарубинский искать Худякова, заверни на центральную усадьбу «Пионера», поговори с продавщицей, может, она чего помнит. Возьми с собой фотографию Чумака.

Сергеев достал из папки листок с машинописным текстом и пришпиленной фотографией в верхнем углу. Передал ее Колеснику.

К Чумаку приглядеться стоило получше. Восемь лет провел он за убийство в колонии усиленного режима. В соседней области вместе с заезжими уголовниками влез в колхозную кассу. Говорил, что по молодости и жадности. Хотелось много денег иметь. Из той же жадности и сторожа сам задушил. Получил четырнадцать лет, но освободился за ударный труд намного раньше. С тех пор с милицией его дороги ни разу не пересекались. А деньги очень любит! Каждый год бахчи берет и возит арбузы едва ли не за полярный круг, зашибая хороший навар. Зачем ему на мокрое дело идти?