Владлен Чертинов - Воскрешение Лазаря

Но Жора не стал надевать дареные сапоги и костюм, не стал садиться к столу. Он напялил свою пыльную этапную робу и устроил местным гостеприимным жуликам что-то вроде экзамена. Начал расспрашивать о порядках, царящих на зоне, и выяснять, насколько правильной жизнью они живут. Их рассказ не показался ему убедительным. Ереванский обозвал принимающую сторону автоматными рожами, холуями ментов и попросил сдриснуть подальше с его честных глаз.

На следующий день Жору посадили в ШИЗО. В ответ часть ростовчан тут же объявила голодовку. На усмирение пришлой братвы бросили «олимпийскую команду». Качки-старшины по 10—15 человек ходили по отрядам и гасили самых активных смутьянов. В первый отряд «олимпийцы» ворвались внезапно. И уже через десять минут оттуда в сторону медсанчасти вынесли на носилках четырех человек. Во втором отряде нападения ждали, и поэтому там побоище длилось почти полчаса. Старшинам пришлось биться с организованной группой смутьянов, превосходившей их численно. Но они вновь одержали верх. Не только благодаря своему здоровью и бойцовским навыкам, но еще благодаря самодельным панцирям и шлемам, изготовленным на промзоне из кусков листового железа. Они надежно защищали от заточек и пик, которые пытались пускать в ход обороняющиеся.

А вот в третьем отряде «олимпийцы» победить не смогли. На их пути встал Рогачев. Когда непрошеные гости ворвались в их барак, он, как ужаленный, подскочил со своей койки и оказался лицом к лицу с предводителем старшин — Рыжиковым, упакованным в самодельные латы и сжимавшим в руках какую-то увесистую железяку. Серега был безоружен. Но его взгляд метал молнии в культуриста. И тот смутился. Вместо того, чтобы действовать решительно, Рыжиков вступил с Рогачевым в переговоры:

— Отойди. Мы ростовских замутчиков пришли наказать.

Но Серега не посторонился.

— Мы их сами, если надо будет, накажем. Это не твой отряд, — медленно произнес он, буравя глазами Огня. А за спиной Рогачева уже собиралась группа поддержки. Помимо ростовских, вокруг него сгрудились все «казаки» — слева подпер плечом бывший десантник Михалыч, справа возвышался горой Паша Сизый. У обоих в руках были тубари. Серега даже слегка кайфовал от этой ситуации. Начиналось привычное адреналиновое опьянение. Он сам себя взнуздывал, его голос становился все громче.

— Хотите выяснить, кто круче, выходите с ростовскими на центряк и бейтесь. Мне плевать на Ереванского, плевать и на оперчасть. Ты пришел ко мне в дом с оружием. Значит, ты для меня враг, — при этих словах Рогачев обвел взглядом своих сторонников. Их стало еще больше. Теперь за его спиной толпились и «камыши», и большая часть «трактористов», и даже двое отрядных «обиженных»… Только блатные «отрицалы» остались сидеть на койках с кривыми улыбками.

Вдохновленный увиденным, Рогачев решился перейти за грань.

— Вон отсюда! — гортанно выкрикнул он, брызнув слюной в лицо Огню. Глаза врага блеснули обреченной отчаянной злостью. Он резко выбросил вперед руку с прутом, но Серега опередил его на долю секунды, погасив злость врага в самом зародыше — нанес Рыжикову сокрушительный удар в подбородок. Он вложил в него всю ненависть, весь свой зашкаливавший адреналин. Главный козел отлетел от Серегиного кулака метра на полтора. Сильно стукнувшись затылком о пол, он потерял сознание. На несколько секунд установилась полная тишина. Возникло какое-то коллективное чувство неловкости. Потом «олимпийцы» подхватили на руки своего поверженного вожака и молча покинули помещение. Это был звездный час Рогачева.

После этого поражения культуриста Рыжикова старшины-качки перестали ходить по отрядным баракам. Но тут же случилась другая история.

В подвал первого отряда привезли бочку с клеем БФ-6. Это было странно. Раньше за кружку такого клея, найденного у зэка, его без разговоров сажали в ШИЗО. Потому что БФ-6, разведенный с водой, при употреблении внутрь вызывает не столько алкогольное, сколько причудливое химическое воздействие на мозги. А тут вдруг целая бочка почти в свободном доступе. Ее быстро вскрыли. Клей разнесли по отрядам. Зона неуклонно пьянела. Между зэками начали вспыхивать жестокие разборки. В том числе и в третьем отряде. Но Серега, ставший в одночасье главным отрядным авторитетом, эти разборки кулаками решительно пресекал. Местные блатные тут же пустили по зоне слух, что Рогатый беспредельничает — много на себя берет. Серега кожей чувствовал, как к нему, недавнему отрядному герою, меняется отношение — он уже весь был исколот колючими пьяными взглядами. С ним остались одни «казаки».