Майкл Крайтон - Микро

Кинг обхватила ее одной рукой, приподняла и бросилась бегом, потащив ее за собой. Ну и скорость! Нож снова вонзился в землю, но на сей раз Карен успела нырнуть под листья папоротника, по-прежнему придерживая Дженни рукой за спину.

Земля подскакивала и сотрясалась под тяжелыми шагами их преследователя, но потом толчки стали тише. Неизвестный удалялся, держа в руках половинки распиленной станции. Девушки увидели, как он бросает их в рюкзак. И вот он уходит. Ушел.

Наступила тишина. Линн расплакалась.

— Рука, — все повторяла она. — Болит… так болит…

Рука была сломана, причем перелом явно был сложным.

— Не переживай, сейчас попробуем тебя починить, — сказала Карен, стараясь добавить в голос побольше оптимизма. Рука между тем выглядела ужасно: судя по всему, открытый перелом плеча, не меньше. Кинг подобрала валяющийся рядом рюкзак и открыла его. Вот она, радиогарнитура. Девушка надела ее, стала настойчиво вызывать:

— Ребята? Кто-нибудь! Я с Дженни. Она сломала руку. Слышно меня?

В наушниках всплыл голос Питера:

— У нас все нормально. Остальные в сборе.

Вскоре все собрались под папоротником и положили Линн на опавший лист, как на кровать. Медицинского опыта ни у кого не имелось. Карен открыла аптечку и нашла шприц-тюбик с морфином. Показала его Дженни.

— Хочешь?

Та помотала головой.

— Нет. Совсем развезет.

Хоть и больно, надо сохранять ясную голову. Пока что хватит и двух таблеток тайленола. Кинг тем временем оторвала кусок ткани, наскоро соорудила косынку и пристроила в нее сломанную руку. Затем студенты помогли пострадавшей сесть. Дженни шатало, лицо у нее было серым, а губы мертвенно-бледными.

— Все будет в порядке, — слабо проговорила девушка.

Но была она далеко не в порядке. Руку буквально на глазах раздувало, кожа на ней темнела.

Внутреннее кровоизлияние.

Карен перехватила взгляд Питера и сразу поняла, о чем он сейчас думает, — о том же, о чем и она. Вспоминает слова Кински про микропатию. Можно истечь кровью даже от легкого ушиба. А это вам далеко не легкий ушиб.

Дженсен взглянул на часы. Два часа дня. Они проспали всего два часа.

Земля была сплошь усыпана какими-то обломками. Прямо как после кораблекрушения. Вещмешки с рюкзаком раскидало во все стороны. Да и вообще много чего высыпалось из распиленного напополам бункера. Мачете и гарпун студенты нашли почти сразу. Желтая ягода Рика тоже далеко не укатилась, она была наверху, под шатром. Кое-какое снаряжение и припасы все-таки остались, но куда теперь податься? Если забрали станцию «Эхо», то что там с остальными станциями? Кого это они видели? Заодно ли он с Дрейком?

Приходилось готовиться к худшему.

Их обнаружили. Станций нет. Где прятаться? Куда идти? Как теперь вернуться в «Наниджен»?

Пока они стояли, обсуждая, что делать, небо заметно потемнело. Порыв ветра взъерошил листья невысокой циртандры по соседству, обнажая покрытую легким пушком изнанку. Подняв взгляд, Питер увидел, что наверху ветер уже вовсю треплет и срывает листву, гнет и выворачивает ветки…

И тут послышался очень странный звук, какое-то глухое и гулкое «плюм». Потом это «плюм» повторилось. Студенты завороженно уставились на то, как чуть сплюснутый водяной шар огромного размера приближается к земле и, ударившись о нее, разлетается во все стороны множеством шариков поменьше. Начинался обычный в этих краях послеполуденный дождь.

— Залезаем повыше! — крикнул Дженсен. — Вон туда!

Подхватив кто что успел, они бросились вверх по пологому склону. Карен придерживала Дженни за спину. Дождевые капли разрывами авиабомб лопались вокруг них.

Вин Дрейк отвернулся от монитора, на котором еще маячил погодный прогноз по району Коолау. До чего же надежная штука эти пассаты! Все известно наперед: и куда, и когда. А как докатит до гор, так всю свою влагу там и вывалит. Вершины Коолау-Пали — пожалуй, самое мокрое место на всей планете.

В дверь постучался Дон Макеле. Он вошел и выложил Дрейку на стол половинки станции «Эхо».

— Койки не застелены, туалетом пользовались. А двоих я и сам видел. Приказал им стоять. Хотел ножом пришпилить. Разбежались, как тараканы.

— Плохо, — сказал Винсент. — Очень плохо, Дон. Я велел тебе все уладить, но…

— Что прикажете, сэр?

Вин Дрейк откинулся в кресле и задумчиво постучал по зубам кончиком золоченого автоматического карандаша. На стене у него за спиной висел его собственный портрет кисти одного входящего в моду бруклинского художника. Лицо на портрете было набросано решительными крупными мазками — отличный образ, настоящее воплощение власти и могущества. Дрейк этот портрет просто-таки обожал.