Алексей Биргер - Тёмная ночь

— Артистом своего дела был Повиликин, — сказал полковник Переводов. — Всю душу вкладывал… Правда, наверно, не для всех клиентов, а для тех, кто мог заплатить за такое качество. Это ж сколько времени и средств требовалось: поездки туда, сюда, над одними только доносами корпеть…

— С другой стороны, — заметил Высик, — если бы он не так старался создать прочную базу под любой фальшивкой, а просто выпекал фальшивые корочки, нам бы намного дольше пришлось повозиться.

— Это да, — согласился полковник. — Но, скорей всего, тогда сам Повиликин бы давно попался. Примитивные «рисовальщики» долго на воле не живут…

А поскольку каждый донос был отправлен довольно давно, то, получалось, Повиликин строчил доносы заранее, до того, как начинал делать подложные документы, чтобы к тому времени, как клиент получит паспорт на руки, донос успел бы отлежаться и уйти в архив. Тоже точный расчет.

Во все областные управления СССР пошел срочный приказ проверить, не появлялось ли схожих доносов на людей, якобы воскресших после того, как они многие годы числились пропавшими без вести, и принять меры к задержанию людей, на которых эти доносы написаны. Особое внимание уделялось Украине, Белоруссии и тем областям Российской Федерации, которые особенно пострадали от войны. Были отправлены и фототелеграммы со смоленскими доносами, для сличения образцов почерка.

Результаты последовали практически незамедлительно. Из Донецка пришел ответ, что подобные доносы, написанные явно той же рукой, имеются на трех людей: Ивана Владимировича Денисова, Савелия Никитича Крамаренко и Николая Борисовича Зубко. Из Витебска тоже сообщили о трех доносах, из Симферополя — о двух, из Ржева — аж о пяти…

Побочным эффектом этой бурной деятельности оказался арест крупного растратчика, который полгода жил припеваючи под именем одной из витебских «мертвых душ» Повиликина — Дядькевича Григория Александровича.

— Итак, у нас набирается аж дюжина кандидатур, — подытожил Переводов на исходе второго дня. — Из них, мне представляется, только две подходят для Кирзача по возрасту. Денисов из Донецка и Скотобоев из Ржева. Остальные или моложе, или старше. Значит, даем ориентировку: проверять всех, сколько-то похожих на Кирзача, и, увидев паспорт на имя Денисова Ивана Владимировича, место рождения — Донецк, год рождения — тысяча девятьсот седьмой, или на имя Скотобоева Алексея Васильевича, место рождения — Ржев, год рождения — тысяча девятьсот тринадцатый, задерживать немедленно. При этом иметь в виду, что преступник может быть вооружен и очень опасен.

Когда совещание закончилось, Высик подошел к Переводову:

— Можно мне вернуться к себе? Мне кажется, сейчас я там буду полезней.

— Да, конечно, — кивнул полковник. Даже в нем была заметна усталость, хотя обычно он держался железно. Еще бы! По насыщенности эти дни были равны неделям, и Высику самому не верилось, что меньше пяти суток прошли с того момента, когда его увезли в Москву. — Вас доставят на той же машине, на которой увозили. Благодарю вас за все. Действительно, благодарю. Если будут новые идеи, немедленно связывайтесь со мной. Ну, а я вас призову в любой момент, если решу, что вы понадобитесь у меня под рукой.

— Спасибо, — сказал Высик.

— Да, — окликнул его полковник, когда Высик уже был у двери, — не думаешь, что Кирзач уже «зарвался в игре», не на ту девку поставив? Вот она, ошибка!..

— Откровенно, товарищ полковник?

— Только так.

— Мне кажется, это еще не ошибка, а ошибочка. Она нам лишние козыри в руки дала, на следующий круг, но теперь важно этими козырями воспользоваться. И, думается мне…

— Выкладывай, психолог.

— Ошибку Кирзач совершит тогда, когда от отчаяния решится на очередное убийство… которое мы, скорее всего, не успеем предотвратить. Ну, поймет, что и второй его паспорт «сгорел», и, выследив человека, похожего на себя, заберет его паспорт. В какой-то мере, мы сами его на это провоцируем, но мы в безвыходной ситуации, нам ничего другого не остается. Любое наше оперативное действие, не совершать которое мы не можем, приближает чью-то смерть. Кирзач и не подумает как следует схоронить труп, он будет считать, что безымянный труп никто с ним не свяжет. Как только по Владимирскому направлению или в Москве обнаружится труп человека, внешне и по возрасту похожего на Кирзача, без документов — значит, Кирзач где-то рядом. Надо б всем патрулям предупреждение разослать, во все морги. А может, повезет, патруль на еще не остывший труп наткнется, и тогда останется быстро квартал окружить и взять Кирзача, обыскав чердаки и подвалы… Вот такие дела, товарищ полковник. Не обессудьте, что я так вот, запросто, о чьей-то близкой смерти говорю, мы любого человека защищать обязаны, но…