Бретт Холлидей - Убийство — мой бизнес

— Да, кстати, об этом я как раз и хотел спросить, — как бы мимоходом спросил Шейн, направляясь к выходу. — Откуда Нил Кокрейн мог знать, что результат вскрытия будет именно таким?

— Ты что, думаешь, Кокрейн в это дело замешан?

— Просто даю тебе пару идеек на затравку. Лично я сейчас как раз ищу клиента с деньгами.

И Шейн вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Шейн ехал на такси в дом Джефферсона Тауна на Остин-Террас, расположенной в шикарном районе на склоне горы Франклин, возвышающейся над городом. Адрес был не тот, что знавал он десять лет назад. В те времена Таун со своей дочерью жил в скромном пятикомнатном бунгало на Файв-Пойнтс.

Новое его жилище нельзя было назвать ни бунгало, ни скромным. Шейн сидел выпрямившись, и мрачноватая улыбка гуляла по его плотно сжатым губам. Такси повернуло под высокой мраморной аркой на бетонную дорожку, огибающую террасу лужайки, и подъехало к фасаду уродливого трехэтажного дома, напоминающего бесформенную груду камней.

Шейн вышел из машины и бросил таксисту:

— Подождите. Думаю, я не надолго.

Он поднялся по мраморным ступеням к тяжелой двустворчатой дубовой двери и нажал на кнопку звонка.

Левая створка открылась внутрь, и на пороге появилась фигура мексиканца в ливрее, внимательно и бесстрастно рассматривающего Шейна. Он был похож на Джо Луиса с пронзительными черными глазами и выступающими смуглыми скулами индейца.

— Джефферсон Таун ждет меня, — сказал Шейн.

Мексиканец наклонил голову, повернулся и шагнул в сводчатый вестибюль с расписными стенами и толстым красным ковром.

В большом каменном доме было холодно, в пустынном вестибюле стояла угнетающая тишина. Шейн шел за швейцаром, и его ноги тонули в ворсистом ковре. Мексиканец остановился перед открытой раздвижной дверью и утробным голосом произнес:

— Мистер Таун здесь.

Это была библиотека, что Шейн понял по книжным полкам, занимавшим две стены. Потолочные балки нависали над головой, а по стенам шли темные ореховые панели. По всему помещению здесь и там стояли кресла из темной кожи и пепельницы на высоких подставках: в дальнем конце виднелся камин, отделанный ацтекской керамикой.

Джефферсон Таун стоял перед камином, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Это был крупный подтянутый человек крепкого сложения, без единой капли лишнего жира, несмотря на последние годы явного преуспеяния, широкий в кости, с железными мускулами, обветренный ветрами Техаса и обожженный жарким солнцем южного пограничья. Загорелая кожа плотно обтягивала его выразительное, четкой лепки лицо и квадратный подбородок. В молодые годы он был погонщиком мулов и старателем, и что-то от этих лихих лет и сейчас осталось в нем.

Он не произнес ни слова, пока Шейн шагал к нему, и так и стоял не шевелясь, пока тот не приблизился к нему на расстояние десяти шагов.

— Я так и думал, что ты приедешь ко мне, — заговорил он наконец резким голосом.

— Рад, что не разочаровал тебя, — бросил Шейн.

Он замолчал, спокойно разглядывая Тауна, и ни один из них не сделал шага, чтобы пожать руку. Едва заметно передернув левое плечо, Шейн подошел к обитому кожей креслу и сел. Таун не сдвинулся с места.

— Сдается мне, что ты попал в переплет, — сказал Шейн.

— Я за тобой не посылал.

Шейн закурил сигарету и бросил взгляд на высящегося у камина Тауна:

— Я подумал, что ты, должно быть, не в курсе, как меня разыскать.

— Какого черта ты сказал Даеру, что работаешь на меня? Да еще потребовал вскрытия! Лучшего не придумал!

— Я не говорил Даеру, что работаю на тебя.

— Ты дал ему понять, что я тебя нанял, — прорычал Таун.

— Если б он так не думал, он не приказал бы провести вскрытие, — с готовностью согласился Шейн.

— Ты хоть понимаешь, что наделал своим вмешательством? Теперь все подумают, что это не просто несчастный случай. Кто не знает, решит, что человека с твоей репутацией зовут, только когда полный завал.

— Надо же, — насмешливо проговорил Шейн. — Я бы должен со стыда сгореть при такой репутации.

В темных глазах Тауна сверкнул гнев.

— Не свались ты на мою голову, все рассосалось бы само собой.

— А я-то считал, что вскрытие удачная идея, — пробормотал Шейн. — Что, если удастся найти доказательство, что человек был мертв до того, как ты сбил его… Это же ставит под сомнение…

— Да пойми ты, это же худшее из всего, что можно придумать в данных обстоятельствах! — взорвался Таун. — Прочти вчерашнюю вечернюю «Фри пресс» и поймешь, о чем я. Твое ружье выстрелило раньше, чем ты сам того хотел. Любое доказательство такого рода будет воспринято как отмывание грязи. Любой голосующий будет считать, что медицинский эксперт подкуплен.