Питер Чейни - Предан до самой смерти (сборник)

Ну-ка, полегче, скомандовал я себе. Мне уже нравилась эта женщина. Если у неё есть причины для тревоги, мне бы не хотелось множить их число.

- И все же расскажите мне, каким львам вы намерены меня швырнуть?

Она покосилась на какие-то бумаги - о, эти бесчисленные бумаги, регламентирующие школьную жизнь в любой мелочи!

- Пять львов и львица.

- О Господи - женская особь породы попечителей!

- Не беспокойтесь. Леди Микин совершенно безвредна. Того, что вы сын титулованной особы, будет для неё вполне достаточно.

- А что остальные?

- Председатель совета - лорд Джастис Хартманн, совершенно очаровательный и упрямый, как скала. Потом Кэнон Харли, местный уроженец; он попал в совет потому, что по какой-то странной причине родителям, девяносто процентов которых давно избавились даже от того легкого влияния христианства, какое им сумели привить в детстве, нравится видеть "церковное "имя в списке членов совета. Потом наш местный В.О.П. [5] - терапевт широкого профиля, работающий в Государственной , доктор Стюард, по совпадению - наш школьный доктор; он не часто посещает совет, но именно сегодня будет обязательно. Он очень интересуется местной историей. Потом Рональд Хардкастл, единственный член совета, моложе пятидесяти. Ходят слухи, что он замышляет выставить свою кандидатуру на следующих выборах, и ради популярности пролез во все мыслимые советы и комитеты. И наконец, полковник Фоли.

- О Господи.

Малиновка снова вперилась в червяка, настороженно наклонив головку.

- Вы его знаете?

- Мы встречались. Короткая и безрадостная встреча, надо сказать.

Наши глаза встретились, и у меня возникло ощущение - из тех, которым веришь сходу - что наш бравый полковник не так уж популярен. На минуту мне показалось, что Кэролайн готова развить эту тему; но, видимо, быстро передумала.

- Ну, будет видно, - сказала она.

Дверь открылась, и явился высокоэффективный, плоскогрудый, бесстрастный образчик школьной механики - секретарша директрисы.

- Члены советы собрались, мисс Фоссдайк.

Я остался ждать вызова.

- Курите, если хотите, - уже от двери Кэролайн указала на коробку с сигаретами на столе. - Но сохрани вас Господь от того, чтобы войти с сигаретой. Полковнику Фоли это не понравится.

Секретарша улыбнулась и последовала за ней.

"Никогда, ни при каких обстоятельствах не может джентльмен бросить даже взгляд на чужую корреспонденцию или личные записи", - внушал мне барон, когда я был в Хэрроу. Так как мне было отлично известно, что сам он совал нос во все письма моей матери, а при удобном случае - и в её дневник, если успевал добраться до него, пока она играла в бридж, я вынужден был заключить, что сам он не джентльмен, и, надо признаться, этот факт произвел на меня большое впечатление.

К несчастью, стол Кэролайн Фоссдайк оказался удручающе неинформативным. Списки; каталоги оборудования для спортзала; уточненный вариант расписания для младших классов; чековая книжка; график выходных персонала - из всего этого следовало только, что Кэролайн - директриса школы, и что она пользуется услугами банка Барклай. Жалкие крохи информации, едва стоившие того неприятного ощущения, которое я испытал невыразимого и необъяснимого ощущения, что за мной наблюдают, заставившего меня оглянуться и встретиться взглядом с голубыми глазками Пенелопы Мидхерст, 1А, сардонически изучающей меня через окно.

Она удалилась, правда, без особой спешки, вне сомнений, чтобы вызвать разлад и смятение в каком-нибудь другом месте; уж такого сорта была эта девица; воплощенная femme fatale, если я правильно это себе представляю.

Вошла секретарша и объявила:

- Вам сообщение от мисс Фоссдайк. Она сказала: "Идите и отдайтесь львам".

Стоило посмотреть, как изменился в лице полковник Фоли, увидев меня. После секундногол замешательства его физиономия расплылась в удовлетворенной самодовольной улыбке человека, чьи худшие опасения сбываются.

Очевидно, он обладал встроенным механизмом недоверия к пишущей братии, и ещё раз убедился, насколько был прав, когда сомнительная личность, представшая перед советом, оказалась приятелем пьяницы-журналиста из "Черного Быка".

Лорд Джастис Хартманн был в точности таков, как и описала Кэролайн, воплощенное обаяние на словах и стальной отблеск мышеловки в глазах. Я бы не хотел оказаться его противником в суде. Я не раз задумывался о том, какое потрясение ожидает судейских, когда им случится умереть и предстать перед трибуналом высшим, чем все те, к которым они привыкли в этом бренном мире.