Виктор Иванников: Выбор нового пути борьбы

Поначалу, когда узнал, «сидячий» в полку на своей жирной заднице, что сжёг я эту «кодлу», то чуть ли не со слезами благодарил, наобещал с три короба, а потом, сволочь толстозадая, как всегда! Правда звание повысил аж до подполковника, чего уж мне точно в части не светило, не любит и не ценит меня командование полка, хотя я так стараюсь им угодить.

На должность этот боров не поскупился, заставил полковника приказ подписать, а того, кто на ней сидел, в отставку. Тот, правда, уже выслужил своё, но считал возможным просидеть ещё пару лет, командир части ведь не возражал, дело своё знал, исполнял обязанности как надо. Деньжонок этот боров тоже подкинул — премия от министерства за образцовое выполнение задания. И всё! Гад! В министерство к себе не взял, сволочь! Кинул! А мне теперь отдувайся перед другими за его приказ. Ведь эти чистоплюи из полка теперь брезгливо смотрят на меня, я теперь для них министерский холуй и палач! Как же, полизал задницу у этого борова и поднял руку на народных героев — чистоплюи! Ну конечно, ещё посмотрим, «кто на коне». Он теперь командует многими из них, а не они! У него сильная рука в министерстве, а не у них! Ничего они с ним не сделают, а вот он может такого наговорить этому заместителю министра, что быстро слетят на гражданку без пенсии. Он умеет шептать на ушко, шепнёт этому генералу, кто думает против него, кто «на кого зуб точит», он и даст такого пинка под зад тому, что только рваные штаны полетят. Придурки! При этой власти надо «под сильную руку» идти, а не против!

Прав был отец, царство ему небесное, тысячу раз прав, вдолбив своему сынку ещё тогда, когда об этой власти и слыхом не слыхали, такую простую истину. Он хоть и прапорщиком всего-навсего был, но голову хорошую имел на плечах. Как сумел дело поставить со своим складом! Все к нему с уважением и просьбами. Всем умел угодить, но зато и они ему не отказывали. Это же надо? Первым в дивизии получил «Жигули»! У полковников ещё не было, а у него уже каталась. Сына своего сумел протолкнуть в училище, чего уж говорить-то! Сам бы он ни за что экзамены не сдал, не давалась ему эта наука. Да и все шесть лет он, если говорить откровенно, «за уши тянул». Сколько напередовал начальнику училища, сколько наперевозил, один он только знает. А ведь простой прапорщик, правда, на складе, где дефицит по тогдашним временам был в приличном количестве. М-да! Вот бы сейчас порадовался за своего сынка, о котором иногда в сердцах сказывал:

— Не будет из этого лоботряса толку, сколько в него не вкладывай.

Ан, нет! Вышел толк-то папаня! Вышел! В люди выбился, в начальство! Уже подполковник! Многие из умников еле-еле в майоры дотянули, а он обогнал их да ещё как! А всё почему? Этому его папаня научил, жалко не дожил, царство ему небесное!

На новую работу он ещё не выходил, находился на долечивании, на амбулаторном варианте. Правда эта рана ему нисколько не мешала жрать водку, трахать разных баб, коим он сразу вдруг стал нужен. Ишь, вертихвостки! Почуяли сучки слабость в начальнике, поняли, что с ним можно по-человечески договориться о своих проблемах, так сказать, чисто бабским способом. А чего! Он не против, тут как учил отец — ты ей, она тебе? Всё по-людски! Он всё видит и понимает, у него в этом вопросе полный порядок. Надо чего, скидывай трусишки и раздвигай ножки! Вот так-то, уважаемые мадамы! А рана что же, заживёт потихоньку, хорошо, что только мышцы пробила, умная пуля кость не задела. Заживёт. Держаться за задницы и груди нисколько не мешает, пусть и левой только рукой, плевать, всё равно приятно! Хватает и держит, крепко держит, не вырвешься сучка, пока не получишь от него «в лузу», он этому обучен, вот так-то! И с кем выпить и закусить у него тоже есть. Объявились! В помощники лезут! Поняли, «кто в гору пошёл!»

Распорядок дня у него сейчас был простой. В первой половине дня подъём, завтрак, профилактические беседы с женой и сыном. Ишь, сопляк, отца родного, который его поит и кормит, сторониться стал. Молчит, а я ведь понимаю — это в школе ему «набубнили» — палач, живодёр! Ну, ничего, родная кровь, в конце концов, поймёт, для него я это сделал! Да и жене, хоть и тихоня, всё помалкивает, тоже надо профилактику сделать. А как же, ведь другие бабы ей наговаривают и многие просто из чистой зависти. Суки! Как же — обогнал ихних мужей! Затем уже заняться раной в гарнизонной поликлинике при госпитале, а уж потом и медсестричкой, которая возмечтала в этом госпитале стать старшей медсестрой. А других шансов кроме меня у неё на это нет и не будет. Пришлось за скидывания трусиков пообещать ей мою уже знаковую протекцию. Но, честно говоря, эта медсестричка того стоит! Ядрёна бабёнка, как крутит и подкидывает, аж дух замирает. Уму непостижимо! И ведь чего удивительно-то, от этой её возни рана совсем не болит, не чувствую её. Она мне объяснила — секс это фактически лучшая анестезия! Вот чудеса-то! Хочешь, чтоб ничего не болело, найди пошустрее бабёнку, да займись ей во всё своё удовольствие. Надо бы будет продолжить с ней, как выйду на службу, заживёт рана — возможностей-то больше появится. М-да, хороша баба-ягодка, в полном соку, в полном расцвете. Во второй половине дня он обедал дома, отдыхал после медицинских процедур и занятий с медсестричкой. Ну а к вечеру одевал свою форму с погонами в два просвета и уходил, коротко объяснив жене: