Наталья Александрова - Логово скорпиона

Пройдя метров двести, подруги снова поднялись на холм, на котором росла толстая корявая сосна. Одна из ветвей сосны перевесилась через стену поместья.

— Ирка, — Надежда придирчиво оглядела подругу, — признайся, сколько ты весишь?

— Ни за что не признаюсь, — поспешно ответила та. — А что такое? Ты на себя-то посмотри! Ты гораздо толще!

— Да, мне тоже нужно худеть… Но дело не в этом. Ты когда последний раз по деревьям лазала?

— Лет тридцать назад, — испуганно ответила Ирка. — Надя, неужели ты хочешь… — При этих словах она в ужасе уставилась на сосну.

— Вот именно! — Надежда была сурова, как билетный контролер. — И нечего так пугаться! Очень удобная сосна, прямо предназначена для того, чтобы перебраться через стену!

— Вот и полезай первая! — истерически вскрикнула мадам Ларош.

— И полезу! — Надежда придала своему лицу выражение покорительницы Эвереста и неожиданно ловко взобралась по узловатому стволу до большой развилки. В этой развилке она уселась удобно, как за столиком кафе.

— Ну а дальше? — язвительно крикнула снизу мадам Ларош. — Или ты теперь там поселилась?

— Сейчас, только немножко передохну. — Надежда, отдуваясь, озирала окрестности. — Теперь я понимаю, почему кошки так любят лазать по деревьям. Отсюда такой замечательный вид! Ирка! Залезай сюда, я тебе помогу!

Мадам Ларош тяжело вздохнула и полезла к подруге — чего не сделаешь ради старой дружбы?

Надежда подала ей руку, и через несколько секунд они уже вдвоем сидели в развилке сосны.

— Ну хоть здесь и удобно, а нужно двигаться дальше, — обреченно протянула Надежда и поползла по толстой горизонтальной ветке.

Кое-как перебравшись через стену, она зажмурилась и спрыгнула на землю, аккуратно приземлившись в пышный куст олеандра.

Куст смягчил падение, и Надежда отделалась несколькими царапинами. Минутой позже в этот же куст решительно спикировала мадам Ларош.

— Не оставлять же тебя, в беде! — гордо произнесла она, выбираясь из зарослей и поправляя платье.

И в ту же секунду глаза ее округлились от удивления. Надежда проследила за взглядом подруги.

На поляну, где они стояли, приводя себя в порядок, бесшумно вышли человек десять белокурых подростков. Один из них навел на незадачливых дам огромный черный револьвер и произнес короткую фразу по-французски. Надежда, хоть языка и не знала, сообразила, что нужно поднять руки. Судя по тому, что мадам Ларош сделала это, догадка ее была верной.

Подростки молча окружили женщин и повели их в сторону от ограды.

— Доигрались! — вполголоса сказала Ирка.

Надежда исподтишка разглядывала своих конвоиров. На вид им было лет по двенадцать-тринадцать, мальчиков и девочек поровну.

Очень загорелые, светловолосые, голубоглазые, красивые как на подбор, мускулистые и спортивные, они были одеты в одинаковые шорты и футболки с изображением скорпиона — такого же, как на воротах и над входом в замок.

Между собой они изредка вполголоса переговаривались по-французски.

— Ребята! — наудачу обратилась к ним Надежда по-русски. — Куда вы нас ведете? Вы что — в войну играете? А по-русски вы не понимаете?

Одна из девочек, шедшая рядом с Надеждой, сбилась с шага, посмотрела на Надежду удивленно и растерянно и хотела что-то сказать, но рослый мальчик прикрикнул на нее по-французски и оттеснил в сторону.

— Что он сказал? — шепотом спросила Надежда Ирку.

— Не вздумай говорить по-русски! Вот что он сказал.

— Значит, они по-русски понимают, — констатировала Надежда.

На нее все происходящее производило странное впечатление — их с Иркой конвоировали дети, молчаливая серьезность которых и взрослая дисциплинированность, подтянутость и явно неигрушечное оружие в руках одного из них по-настоящему пугали. Может быть, это игра, но игра какая-то отвратительная и опасная.

Девочка, которая так болезненно отреагировала на русскую речь, снова подошла ближе к Надежде. Она шла рядом, искоса поглядывая на женщин, и порывалась что-то сказать.

Надежда улыбнулась ей и вполголоса проговорила:

— Тебе одиноко здесь? Ты вспоминаешь маму?

Девочка дернулась, как от удара, и заученно выкрикнула:

— Любовь к родителям — это слабость! Будущие хозяева мира должны быть сильными!

Господин граф — наш отец.

Мальчик, который недавно одернул ее, снова что-то сказал по-французски. Ирка перевела:

— Все правильно, но говорить по-русски нельзя, господин граф будет недоволен.

— Бедная девочка! — громко сказала Надежда и попыталась погладить ее по руке, но та отшатнулась, а ее хорошенькое личико исказилось от противоречивых чувств.