Наталья Александрова: Логово скорпиона

«Восемнадцать лет стукнуло, а все равно мальчишка. Его не воспитывать нужно, а кормить как следует…»

— Ладно, об этом после. Ты хоть помнишь, что бабушка умерла две недели назад?

— Конечно. Когда ты позвонила, я хотел поехать, только денег не было на дорогу… Ты не думай, это все, — он махнул рукой, обозначая вчерашнее, — это ребята организовали, в складчину.

— Слушай, а ты вообще-то на что живешь?

Отец деньги дает?

Первый Маринкин муж, отец Сережки, развелся с ней, когда Сережке было года три. Но деньги на сына давал исправно. Причем чем дальше, тем больше. Рита помнит Маринкины рассказы о том, что Сережкин отец оказался деловым, его фирма процветала, и что если бы она, Маринка, в свое время могла такое предугадать, то никогда бы с таким мужем не развелась. Тетя Люба тихонько напоминала Рите, что ушел-то муж от Маринки, а не она от него. Вообще все три Маринкиных мужа уходили от нее сами. Но без скандалов и ссор. От третьего у Маринки родилась Лялька. А второго Рита с тетей Любой и не видели никогда — как-то незаметно он пришел и ушел, хорошо, что ребенка не оставил.

Нет, не складывалась у Маринки семейная жизнь, и дело тут не в невезении, а в ней самой.

Так считала тетя Люба. И Рита с ней согласилась после того, как Маринка прислала письмо, где сообщала, что и с третьим мужем она развелась. Теперь уже на лето Сережка привозил маленькую Ляльку. Девчонка была такая хорошенькая, что незнакомые люди оглядывались на улице и пытались с ней заговорить. Сама Маринка с детства тоже была хорошенькая и потом очень за собой следила, вот мужики и слетались как мотыльки на свет. И выглядела всегда моложе своих лет, спокойно могла лет пять убавить, никому бы и в голову не пришло усомниться. Вот в прошлом году это и сослужило ей службу. Когда ушел третий муж. Ляльке четыре года было. Маринка тогда неплохо зарабатывала — на бензоколонке у финнов. Работа, конечно, тяжелая, утомительная, да ведь образования-то у Маринки только десять классов, так что нужно и этому радоваться. Как тетя Люба расстраивалась, что Маринка без образования осталась! Сама я, говорила, всю жизнь в продавщицах, так раньше в торговле другие отношения были, при всеобщем-то дефиците!

А сейчас кому нужна простая продавщица?

Чуть косо посмотришь на начальство — живо тебя выгонят и другую найдут.

Как в воду тетя Люба глядела: дела у финнов что-то не заладились, бензоколонку у них перекупили и весь персонал уволили. Маринка помаялась без работы. Деньги кончились, и она совсем было пала духом. А после решила вдруг «замуж выйти заграницу». Кто уж ее надоумил, неизвестно, а только Рита с тетей Любой узнали все, когда дело было сделано.

Приезжала Маринка с матерью проститься и Ляльку привезла. Рассказала, что пришло приглашение, какой-то француз откликнулся.

И Ляльку он тоже не против взять. Еще бы ему не согласиться, когда Лялька у них прямо ангелочек: глаза голубые, огромные, волосы светлые, локонами вокруг лица вьются. У самой Маринки волосы тоже хорошие, но гораздо темнее, и глаза серые.

Улетели они, и прислала Маринка только одну открытку, что все прекрасно и подробно она. напишет позже. Так и не написала. А тетя Люба начала болеть, Сережка тоже почти не писал.

И Рите никак нельзя было оставить больную тетку, чтобы съездить в Санкт-Петербург. Да и у нее самой были проблемы в личной жизни, но уж об этом-то сейчас точно думать нельзя.

— Ритка, да ты меня не слушаешь совсем! — теребил ее Сережка. — Ты все о своем думаешь…

Рита думала не совсем о своем, в данном случае она думала о его матери и сестре, но спросить о них решила позже, после завтрака.

Разговор предстоял тяжелый, за едой о таком не говорят.

— Так на что ты живешь? — повторила Рита свой вопрос.

— Отец дает деньги, — неохотно ответил Сережка, — до сих пор давал, пока мне восемнадцати не было.

— А как дела в институте? — заикнулась Рита и по Сережкиному унылому виду поняла, что дела плохи. — Ты не ври, а говори прямо — много хвостов?

— Много, — сознался он, пряча глаза, — на осень перенес.

Рита решила, что обязательно с этим разберется. Надо будет поговорить с его отцом.

А ругать парня не за что — мать оставила его одного в трудный период — как раз он школу закончил. Удивительно еще, что в институт поступил. Она стала убирать со стола и готовиться к трудному разговору о Маринке, как вдруг в замке заскрежетал ключ.

— Кто это? — От неожиданности она выронила чашку в раковину. — Ты давал кому-нибудь ключи от квартиры?