Сергей Ермаков - Охотник на отморозков

Оба спецназовца безмолвно переглянулись, кивнули друг другу, безмолвно шагнули за порог, вскинули автоматы и начали беспрерывно палить из своих орудий! Пух, перья, пыль сразу после первых выстрелов полетели в воздух и повисли густой пеленой. Спецназовцы выпустили по целому рожку, чтобы уж наверняка завалить обоих спящих в пьяном угаре. Когда патроны закончились, они, отмахиваясь от белого пуха в воздухе, пошли посмотреть на искореженные трупы.

— Негром меня называл, сука, — приближаясь к Шершню, сказал тот, что стрелял по кровати, — сам теперь фарш.

Он откинул одеяло и, к великому своему удивлению, увидел на кровати не окровавленный труп, а аккуратно свернутый продырявленный пулями ковер, картинно обложенный подушками. Похоже было, что их надули.

— Это… ты че… — гавкнул огорошенный спецназовец.

И в это время сзади послышалось легкое посвистывание, скрипнула дверь стенного шкафа, оба бойца одновременно оглянулись, а руки их скользнули на пояс за запасными рожками для автомата. Но было поздно!

Шершень из открытого шкафа, где он затаился, выпустил длинную очередь по ногам спецназовцев, прицельно раздробив обоим коленные чашечки. Бойцы одновременно рухнули на пол лицом вниз и завыли. Шершень ловко выпрыгнул из своего укрытия и отобрал у поверженных противников запасные рожки для автомата. Им все равно было не до них, потому что простреленная коленная чашечка это такая боль, сравнимая только с ударом веслом по яйцам. Женщинам этого не понять!

Шершень оглянулся на изрешеченного пулями покойного начальника милиции Барашко, который временно исполнял роль отца Лизы и которого Шершень притащил с улицы и уложил в кресло в обнимку с бутылкой водки. Бедный милицейский начальник, ему пришлось умирать сегодня два раза за вечер! Один раз когда падал из вертолета, а второй раз вот так под пулями, как герою.

Шершень оставил поверженных противников на полу и крадучись вышел в коридор. Он был трезв, как стекло. Ему, правда, пришлось выпить для запаха грамм пятьдесят водки, но разве это доза для настоящего мужчины? Все-таки интуиция его не подвела и у этих парней были совсем другие намерения, несопоставимые с теми, чтобы им помочь!

Грохот автоматных очередей разбудил мирно спящих Глушителя и Пистона. Продрав глаза, они увидели нацеленные на них рожки автоматов. Ни тот, ни другой, не успели сказать даже «А!», как свинцовый огонь превратил их внутренности в беспорядочный кровавый хаос.

Автоматные очереди, раскраивая на части, подкидывали их слабые тела. И какими они все-таки не были бы жестокими подонками, но все же не до такой степени гадкими, чтобы безжалостно расстреливать их в упор. Последние два выстрела пришлись и Глушителю, и Пистону в лоб, после чего их отрешенные лица стали напоминать праздничную раскраску индийских махараджей.

Капитан Поторописька безразлично смотрел на расправу над помощниками Барина, засунув руки в карманы. Он сразу даже не понял, почему это вдруг два его бойца, которые эту расправу производили, внезапно упали на пол с простреленными ногами. Капитан едва успел взглянуть в сторону лестницы, как вдруг сильный удар кулаком в нос откинул его к стене.

Шершень походкой пумы проскользнул к раненым им спецназовцам, отобрал у них автоматы и, разбив стекло в окне, выбросил оба оружия на улицу. Один из бойцов — стальной характер, попытался даже раненый оказать сопротивление, за что был отправлен в нокаут ударом ноги. Голова его мотнулась, нос сморкнулся кровью и спецназовец захолонул. Второй боец не пытался сопротивляться, он был тяжело ранен и только хрюкал, дергаясь в конвульсиях.

В это время процентов на двадцать очнулся от удара капитан Поторописька. Он пытался встать, а его рука безуспешно тщилась достать из кобуры пистолет. Пока он проделывал эти манипуляции, Шершень преодолел расстояние, которое их разделяло и попытался прикладом автомата вывести из разумного состояния бравого капитана.

Но не тут-то было! Капитан оказался ловким малым и увернулся от удара. Через секунду капитан уже изготовился к бою и окончательно пришел в себя. После первых его попыток ударить, Шершень узнал стандартную школу боя морских пехотинцев. В исполнении капитана она не отличалась импровизациями и была проста, как до мажорная гамма. Поэтому Шершень заранее предугадывал все, что мог сделать дальше командир поверженных бойцов.

Вследствие этого поединок закончился быстрее, чем могли бы ожидать инструктора по рукопашному бою, которые когда-то обучали капитана. Они бы заплакали скупыми мужскими слезами, увидев, как бездарно и нелепо машет руками их ученик по сравнению с точными и выверенными движениями его противника. И вот когда после серии всепроницающих ударов Шершня Поторописька рухнул на колени, то немедленно победитель врезал побежденному по шее для того, чтобы стерилизовать капитана от дальнейшей чрезмерной подвижности.