Сергей Ермаков - Охотник на отморозков

— А ты не врешь? — тихо спросил Шершень.

— Что не вру? — переспросил Барин.

— Если я отдам кассету, то ты никого не тронешь?

— Да на хрена вы мне все нужны? — стукнул ладонью по столу Барин, — думаешь, у меня дел нет, кроме как с тобой тут в бирюльки играть.

— Ладно я согласен, — кивнул Шершень, — отдам я тебе кассету, у меня теперь похоже и выбора нет.

— Вот это разговор, — улыбнулся Барин, — ты на меня не серчай, я же тем, кто хорошо работает, кто служит верно, всегда помогаю и деньгами, и делами. У нас тут в городке свои законы и не надо лезть со своим уставом в чужой монастырь. Ты приехал, уехал, а мы тут живем и как-нибудь сами разберемся кто прав, а кто виноват. Правильно я говорю?

— Правильно, — подтвердил Шершень.

— А чего? Я вижу ты парень нормальный, — примирительно сказал Барин, — сколько ты там у себя в Питере зарабатываешь? Долларов двести-триста? Сколько? Ну, говори.

— Где-то так, — кивнул Шершень, — двести пятьдесят в среднем.

— Хо, это не зарплата при твоих способностях, — покачал головой Барин, — и ты доволен такой зарплатой?

— Вообще-то не очень, — ответил Шершень.

— Так, давай ко мне вместо Глушителя, — предложил Барин, — он опозорился и не раз уже, его я все равно сниму с должности. А ты будешь иметь в десять раз больше. Квартиру сразу, машину. Ты кем там работаешь?

— Вышибалой в баре, — ответил Шершень.

— Ну, что это за работа? — махнул рукой Барин. — Для нормального мужика унизительно. В армии драться научился?

— Морская пехота, — ответил Шершень.

— Ну, вот видишь, получается у нас диалог, — довольно сказал Барин, — а если надумаешь у меня работать, то все равно придется «грязью» заниматься. Где большие деньги, там и кровь. Не воевал?

— Не пришлось, — ответил Шершень.

— Жаль, пригодилось бы, — сказал Барин, — образование есть?

— Среднее специальное, — ответил Шершень.

— Пойдет, — кивнул Барин, — будешь на меня работать, я тебе высшее устрою без проблем. В любой ВУЗ страны, хоть в МГИМо. Сейчас без образования не пробиться в жизни? Ну, как перспектива?

— Нормально, — ответил Шершень, — мне нравится.

— Ты же не быдло, которое у меня на комбинате корячится за сто баксов в месяц, продолжил Барин, — уважать себя надо. А тебе есть за что себя уважать. Ты и не дурак и за себя постоять сможешь, и мне подсобить, ежели что. Опять же реально семью Дениса поддержишь, если захочешь. Ведь они теперь жить будут бедно. На три рта один кормилец — батя. Бросай свой Питер и приезжай. Ну, чего, сговорились?

— Надо, подумать, — ответил Шершень.

— Ты думай до утра, а кассету верни, она теперь тебе без надобности, — сказал Барин, — где она?

В дверь заглянул Глушитель и с одышкой закричал:

— Нету ее дома, сучки! Там только ее предки и сестра брюхастая. Я там оставил Тамерлана и Карателя сторожить! А Глыба ко мне на дачу поехал всех выручать, кого этот урод позакрывал где попало!

Барин медленно повернулся к двери и, незаметно для Шершня подмигнув Глушителю, сказал:

— Снимай охрану с квартиры, это больше нам не нужно. И девушку эту Лизу пусть не ищут. Мы миром договорились все решить.

Глушитель тупыми глазами, открыв рот, посмотрел на шефа и только когда Барин подмигнул второй раз до него, наконец, дошло, и он сказал:

— Понял. Хорошо. Снимаю охрану. И девушку пусть не ищут.

— Погоди, не уходи, — остановил Глушителя Барин и обратился к Шершню, — так, где кассета?

— В почтовом ящике, на воротах на даче у Степы Глушителя, — ответил Шершень.

— Давай, Степан Петрович, гони мухой, — приказал Барин, — привезешь мне кассету, а я послушаю.

Глушитель исчез в дверях, а Шершень спросил:

— А правда что ты автокатастрофу устроил, где погиб твой предшественник, а ты его место занял?

— А кто тебе это сказал? — склонил голову Барин.

— Денис говорил, когда мы в Москве встретились, — соврал Шершень.

— Нет, я тут ни при чем, — в свою очередь соврал Барин, — была комиссия, все расследовали. Это был несчастный случай. Воистину у Дениса был слишком длинный язык. А что он тебе еще рассказывал?

— Да, ничего такого больше, — ответил Шершень.

— И второе, если собираешься у нас работать, то меня нужно звать на «вы», — объяснил Барин, — Виктор Исаакович меня зовут.

— Извините, Виктор Исаакович, — изрек Шершень, — мне в туалет очень хочется. И по большому, и по маленькому. Я уже давно терплю.

Барин брезгливо сморщился и сказал:

— Сейчас позову бойцов, они тебя сопроводят в сортир.