Георгий Ланской - Мнемозина

Я помолчал. Перед глазами встала девочка из богатой семьи: капризная, избалованная, и до самых ушей влюбленная во взрослого мужчину. Не зная ни в чем отказа, она попыталась получить то, что ей не принадлежит и решила не считаться ни с чьим мнением.

— Вы сказали, с электронной почты Глеба? — спросил я.

— О, да, — фыркнула Наталья и закатила глаза. — Она хранила снимки не только у себя на компьютере, а еще и на компьютере Глеба. Я унесла его ноутбук. Сын не возражал. Осталось только забрать их у Ксении. Я поехала к ней вместе с Лелей, надеялась, что смогу обыскать ее жилище до ее возвращения, но не успела. Ксения была дома. Я вошла, и мы немного поговорили.

— О чем?

— О том, что она может забирать моего мужа, когда захочет, мне он не нужен, но она не поверила. Она была очень взвинчена, орала, как ненормальная, что я ничего не понимаю. Ей был очень нужен Сергей, чтобы избавиться от другого.

Я насторожился.

— Что? От какого — другого?

— Да, Иван, наша девочка была не так проста, — улыбнулась Наталья, и ухмылка превратила ее в ведьму. — Двух мужиков ей было мало. У нее был еще один, третий, которого она боялась, как огня. Хотя, я собственно, не особенно удивилась, узнав, что есть еще один. Яблочко от яблоньки недалеко падает, учитывая, кто ее папаша. Генетику-то не перешибешь, что хочешь делай.

— Рокотов не ее родной отец, — напомнил я. Наталья вновь закатила глаза.

— А я и не Олега имела в виду. Света сколько угодно может делать вид, что не знает, от кого залетела, но в узких кругах эта история хорошо известна. Я была против того, чтобы Глеб встречался с Ксенией, но сильно не сопротивлялась, все-таки молодые, все могло сто раз измениться. Кто же мог подумать, что девчонка захомутает и отца, и сына. Ну, словом, мы немного поговорили, я потребовала уничтожить фото, но она отказалась. Сказала, что сделает это только когда Сергей на ней женится, а старым кошелкам, вроде меня, надо уступать дорогу молодым. Я ее ударила. Она упала на пол и долго визжала, что со мной поквитается. Я была очень зла, руки тряслись и давление скакануло, поэтому я убежала к себе, приняла таблетку. Тут еще Глеб приехал со своей подружкой, побежал объясняться, пришел на полусогнутых, пьяный вдрызг. Мы его уложили спать, а потом Леля предложила сходить в квартиру Ксении ночью и забрать ноутбук, мол, когда девчонка дрыхнет, ее пушкой не разбудишь. Я согласилась, Ксения и правду спала всегда, как убитая. Ключи у Лели были, мы вошли в квартиру. Я еще удивилась, что так тихо, вскоре Леля зажгла свет и сказала, что Ксении нет, квартира на сигнализацию не сдана, видно, опять забыла. Это было нормальное явление, когда Ксения забывала сдавать квартиру на сигнализацию. Ноутбук стоял на столе, мы его забрали и унесли, а утром узнали, что она мертва, выбросилась из окна. И я бы бога благодарила за такой исход, если бы не Глеб. С ним случился припадок, пришлось срочно везти его в клинику.

Я вспомнил еще об одной фигурантке, которая так кстати сопровождала и Наталью, и Ксению, и при этом неплохо зарабатывала, и весьма возможно продолжала бы жить припеваючи, если бы не отвертка в ухе, пригвоздившая ее к столу.

— Ксения ничего не говорила по поводу Разумниковой? — спросил я. Наталья удивленно вскинула брови.

— С какой стати ее должна была волновать Леля?

— С такой, что Леля вымогала деньги не только у вас, но и у Ксении. Та регулярно платила Разумниковой в течение минимум нескольких месяцев. Леля явно знала о романе гораздо дольше. И то, что она пошла к вам, чтобы сообщить имя любовницы господина Макарова, говорит о том, что лавочка закрылась. Кстати, почему она пошла к вам, а не к вашему мужу?

— Я бы ее саму из окна выкинул, если бы Леля попыталась меня шантажировать, — проворчал Макаров о котором я, признаться, успел позабыть, до такой степени он был незаметен. Наталья кивнула в сторону мужа и развела руками:

— Вот вам и ответ. Она же знала, насколько крут бывает нрав у моего благоверного. Это он в койке с молоденькими девочками — размазня, а с женщинами средних лет весьма суров и беспощаден. Просто герой-любовник!

— Прекрати! — поморщился Макаров.

— Не затыкай мне рот! — взвизгнула Наталья и в ее голосе впервые прозвучало нечто вроде истерики. Я понял, что она держится лишь каким-то чудовищным усилием воли. — Мы уже фактически чужие люди, так с какой стати я бы стала слушать посторонних? Но мне было не до ее переживаний. Догадка, слишком сильная, чтобы удержаться внутри, рвалась наружу. Пророчество Веры вновь заколотило в голове набатом и я, боясь оказаться правым, все-таки спросил: