Олег Дудинцев - Заказуха [сборник]

От ярости и возмущения кровь прилила к лицу Субботина.

— А когда он указание давал, он думал, что мы краску и обои на подшефных фабриках производим? Или в свободное от раскрытия убийств и разбоев время паркет стеклышками скоблим? — взорвался он. — Это в армии такая роскошь позволительна.

— Не я это выдумал, все равно придется докладывать. Напиши, что на стройматериалы всем отделом с зарплаты скинулись, а по выходным вместе с женами шпаклевали и красили, — посоветовал полковник. — Если захочет поверить, то и в таком виде проскочит.

После разговора с начальником управления Субботин зашел в канцелярию и налил себе крепкого чая. Со стаканом в руке он вернулся в кабинет и устроился в кресле, чтобы немного расслабиться. «Что же это за жизнь такая уродливая, что на каждом шагу и своим, и чужим врать приходится. И все как бы для пользы дела, — размышлял он за чаем, вспоминая последние события. — Руководство страны, чиновники, милиция, граждане — все в эту игру втянуты. Кто же такие правила определил? Не страна, а Королевство кривых зеркал — ККЗ. Так и до КПЗ недалеко».

Его недолгие размышления прервал звонок дежурного, который доложил, что постовые задержали бомжа, продававшего оконную раму.

— Он уже по дороге в отдел признался, что снял ее час назад. Следователя вызывать будем? — спросил дежурный.

— Подожди, пусть его ко мне приведут, — потребовал Субботин. — Сам на него взгляну.

Через несколько минут милиционер завел к нему в кабинет того самого мужика в шапочке «адидас», с которым он утром столкнулся на улице. Тот его тоже признал, смутился от неожиданной встречи и стянул с головы шапочку.

— Не ожидал встретиться? — спросил у него Субботин, отпустив постового.

— Не ожидал, гражданин начальник, — признался знакомец.

— Мир тесен, и рам не так уж много осталось. Тебя как звать?

— Петр, — ответил бомж и после некоторого раздумья добавил: — Федорович.

Его внешний облик и нынешнее положение не располагали к обращению по отчеству, но Субботин сделал вид, что этого не заметил.

— Что же ты, Петр Федорович, государственное имущество тащишь? — спросил он.

— Его и так все давно растащили, а мне на хлеб не хватало. Сами говорили, что законы волчьи.

— Говорил, говорил, — подтвердил Субботин. — И что с тобой делать прикажешь? Сажать?

— А что хотите, то и делайте. Все равно и это — не жизнь, — с безразличием ответил Петр Федорович.

— Думаешь, на «зоне» легче?

— Не знаю, я там не был, но говорят, что и там люди живут. Там хоть жратву не придется добывать.

— Нет, Петр Федорович, на свободе все равно лучше. Я еще ни одного судимого не встречал, кто бы на «зону» стремился. А тебе в твои годы и подавно не советую. Родные в городе есть? — поинтересовался Субботин.

— Мать в позапрошлом году скончалась. Поэтому и решил квартиру продать.

— Этому верю. И то, что украл в пер вый раз, тоже верю, — с иронией произнес Субботин. — Так каждый объясняет, когда его за руку схватят.

Петр Федорович стоял с опущенной головой и молчал.

— Вот что, уважаемый. Если ты мне честно признаешься: где, что и когда еще уволок, то я тебя отпущу, — предложил начальник отдела.

— Так я и поверил. Я же, начальник, не пацан, чтобы на такие обещания покупаться, — отреагировал на его слова Петр Федорович. — Понимаю, вам показатели нужны.

— Дело твое. Хочешь верь, хочешь нет. Тогда отправишься в камеру, а я пока следователя приглашу. А с показателями я как-нибудь без тебя разберусь.

Задержанный в нерешительности стал переминаться с ноги на ногу, раздумывая, как ему поступить. Предложение было заманчивым, но верить словам стражей порядка он не привык. Субботин не торопил с ответом и с интересом наблюдал за его поведением. Поразмыслив, тот собрался с духом и признался:

— Было еще два раза, но это перед Новым годом. Сначала дверь снял в подъезде, а через несколько дней оконную раму.

— В каком месте? — спросил Субботин, что-то прикидывая в уме.

— На Турбинке, номер дома не помню.

Субботин вышел из-за стола, подвел

Петра Федоровича к карте района, висевшей на стене, и показал на ней Турбинную улицу. Тот ткнул грязным пальцем в дом под номером пять.

— Не ошибаешься? — переспросил Субботин.

— Третий подъезд от начала дома. Дверь была рейками обшита. Я ее за семьдесят рублей загнал…

«Все правильно, — подумал Субботин. — Значит, это не Серебряков».

— Что, начальник, теперь посадишь? — все еще до конца не веря в обещание Субботина, спросил Петр Федорович.