Ксения Ладонежская - Рыцари дорог - в погоне за умирающей мечтой

— И твой моральный облик обсуждается вышестоящими инстанциями на заседании…, — в тон ему продолжил тот.

— На залежании! — хохотнул с кушетки Кот.

— На залежании сокращённой комиссии по рассмотрению досадных промахов среди подрастающего поколения имени Антона Семёныча Макаренко… Ты, кстати, знаешь, кто такой Макаренко, юное поколение?

— Нет, — виновато шмыгнул носом подросток.

— Я так и думал. Что ж, товарищи, мы видим перед собой бренное тело, поражённое духом темноты и необразованности, каковые ведут к досадным промахам, недоразумениям и иным инцидентам, вызывающим раздражение и даже гнев у моего старого друга Боцмана. «Доколе так будет продолжаться?» — можем мы задать вопрос. И мы его зададим!

— Ну, понеслось…, — зевнул Кот. — Разбудите меня, когда закончите…

— Да, товарисчи, мы прямо и смело, со свойственной нам прямотой, спросим — а не стыдно ли нашему подрастающему поколению демонстрировать столь явное неуважение к законам и традициям сего гаража, зная, что за подобное несознательное поведение вас, юноша, уже давно разобрали бы на партсобрании личности менее добрые, чем мы? Не надо отвечать, юноша, это риторический вопрос. Однако, в таком священном для всех байкеров месте, как мото-мастерская нашего друга Боцмана, дух безверия и нигилизма, поразивший юные умы… Вы, кстати, верите в бога, юноша? Это был не риторический вопрос. Отвечай!

— Только в бога дорог и моторов!

— Истинно верующая душа! Боцман, дай ему поцеловать разводной ключ!

— Ладно, прощён! — хохотнул Боцман. — А ну шурш в гараж! И смотри там у меня… Эх, братцы, сколько же я вас не видел? Может, ради такого случая…?

— Позже. Ехать пора ужо. Ты бы собирался побыстрее…

— А, ну да, ну да… Открытие сезона же сёдни. Традиция, как-никак!

С улицы раздался рёв новых моторов, и у ворот мастерской затормозили два спорт-байка. Одинаковые, словно зеркальное отражение друг друга, они венчались двумя такими же одинаковыми седоками — в одинаковых куртках, с одинаковыми шлемами, мото-ботами и даже перчатками. Окончательно добило вылезших поглазеть мальчишек то, что сняв шлемы, эти двое всё равно остались одинаковыми, как две капли воды.

— Три шторма и один абордаж! У меня в глазах двоится, или прибыли близнецы Саша и Паша? — приветливо хохотнул Боцман. — Вот только разобрать бы ещё, кто из них — кто?

Приехавшие переглянулись и принялись тихонько переговариваться между собой, как бы не замечая окружающих.

— Сдаётся мне, это звучит недружелюбно….

— Я бы даже сказал — неуважительно!

— А мы ведь не любим, когда к нам так относятся?

— Однозначно.

— Но сегодня такой день…

— Традиция…

— Простим? Ради открытия сезона?

— Но только на этот раз.

Закончив этот странный разговор, они подошли поближе и засыпали хозяина мастерской двойными вопросами:

— Рад видеть, Боцман.

— Как сам?

— Да ничего, вроде… Вашими молитвами, как говорится! — усмехнулся Боцман

— Мы слышали новость.

— Говорят, нас посетил сам Найджел?

— Ага, был такой слух, — в тон им продолжил Боцман. — Снизошёл-таки… Вернулся в родные пенаты и прямиком в мой гараж.

— Тогда где он?

— Мы хотим его видеть. Ведь не может же быть, что вот та небритая рожа…

— Может-может! — хохотнул Боцман.

— О нет! Ты видишь то же, что и я?

— Однозначно!

— Допускаешь мысль, что это может быть он?

— Не исключено!

Эти двое, казалось, общались только между собой, не обращая внимания на окружающих, причём, понимая друг друга с полуслова.

— Да хорош уже вам прикалываться! Идите сюда, черти синхронные! — первым не выдержал Найджел. Последовала новая порция дружеских объятий, после чего Боцман скрылся в недрах своей бездонной мастерской, дабы разогнать по углам повылазивших на шум мальчишек-подростков, которые радостно сбежались поглазеть на прибывших байкеров.

— А чего они всё время обнимаются? — недоумённо спросил один из самых маленьких.

— Эх ты, салага! — презрительно скривился тот, что постарше. — Байкеры всегда рады друг другу, потому что, кто знает, встретятся ли они завтра, и кто из них доживет до следующего раза. Вот и обнимаются, как будто сто лет не виделись…

— А прощаются?

— А прощаются, как будто навсегда…

Очередной строгий окрик Боцмана разогнал любопытствующую детвору по углам мастерской.

— О, Найджел, ты и Кота притащил? — наконец разглядел валяющегося на лежанке один из близнецов.

— Как тебе это удалось? — подал голос второй.