Пер Валё - Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот

— Это я понимаю, — сказал Мартин Бек. — Продолжай проверять. Мы будем в Кристинеберге в семь часов. Когда у тебя все будет готово, позвони.

Когда они ехали в Хагалунд, лило как из ведра. Колльберг остановился перед низким жилым домом, где еще два месяца назад жил Гюннарссон. Вода заливала лобовое стекло, а дождь стучал по металлической крыше так, что не было слышно собственного голоса.

Они подняли воротники и побежали через тротуар к дому. Он был трехэтажный и на двери одной квартиры на втором этаже была приколота кнопкой табличка. Имя на табличке значилось также и в списке в вестибюле, причем табличка выглядела белее и новее, чем все остальные.

Они вернулись в автомобиль, объехали дом и остановились с другой стороны. В квартире, где раньше жил Гюннарссон, было всего лишь два окна, и она, очевидно, была однокомнатная.

— Наверное, это малометражная квартира, — сказал Колльберг. — Теперь, когда у него квартира побольше, он женится.

Мартин Бек смотрел на дождь. Ему было холодно и хотелось курить. На противоположной стороне улицы было поле, а чуть дальше поросший лесом холм. На краю поля возвышался новенький многоэтажный дом, а рядом с ним строились другие. Очевидно, все поле хотят застроить рядами совершенно одинаковых многоэтажных домов. Из дома, где жил Гюннарссон, открывался спокойный, почти деревенский вид, но теперь он безнадежно погибнет.

Посреди поля были сгоревшие остатки какого-то дома.

— Что здесь горело? — спросил Мартин Бек и показал на обгоревшие развалины.

Колльберг подался вперед и прищурил глаза, вглядываясь в сильный дождь.

— Какая-то деревенская усадьба, — сказал он. — Помню, я видел ее здесь в прошлом году. Красивый деревянный домик, но там уже тогда никто не жил. Думаю, его сожгли пожарные. Сам знаешь, они используют такие дома для учений. Для учений поджигают, потом гасят, потом снова поджигают и гасят и так далее, пока от дома ничего не останется. Жаль, это был очень красивый домик. Тут, наверное, будут строить новый дом.

Он взглянул на часы и завел мотор.

— Придется поднажать, чтобы успеть до того, как соединят с Будапештом.

Дождь струился по стеклу, и Колльбергу пришлось вести машину осторожно. До кристинебергского управления они ехали молча. Вышли из автомобиля, когда было без пяти семь и уже стемнело.

Телефон зазвонил в семь с точностью, казавшейся сверхъестественной. Это действительно было сверхъестественно.

— Черт возьми, где там застрял Леннарт? — допытывалась жена Колльберга.

Мартин Бек передал трубку и попытался не слушать ответы Колльберга в следующем диалоге:

— Ну да, так я ведь уже скоро приду.

— Ну да, это уже долго не продлится, я ведь тебе говорю.

— Завтра? Ну, понимаешь, не сердись, но это будет трудно…

Мартин Бек сбежал в туалет и не возвращался, пока не услышал, что Колльберг положил трубку.

— Нам нужно завести детей, — заявил Колльберг. — Бедняжка, сидит там одна и ждет меня.

После их свадьбы прошло только полгода, так что со временем это дело можно поправить.

Через минуту дали Будапешт.

— Не сердитесь, что вам пришлось ждать, — сказал Слука, — но в субботу трудно кого-либо найти. Вы были правы.

— Относительно этого паспорта?

— Да. Один бельгийский студент потерял его в гостинице «Ифьюшаг».

— Когда?

— Точно мы это еще не установили. Он приехал в гостиницу двадцать второго утром. Альф Матссон приехал в тот же день вечером.

— В таком случае все, очевидно, сходится.

— Вы думаете? Трудность состоит в том, что этот студент, его фамилия Редер, в Венгрии впервые и совсем не знает, какие здесь порядки. Утверждает, что ему это вовсе не показалось странным, он отдал паспорт и полагал, что получит его, когда будет уезжать. Поскольку он приехал сюда на три недели, он все это время даже не вспоминал о паспорте и начал разыскивать его только в понедельник, другими словами, в тот день, когда мы с вами впервые встретились. Ему понадобился паспорт для того, чтобы проставить там болгарскую визу. Впрочем, это следует лишь из его собственных слов.

— Возможно, это правда.

— Да, возможно. В бюро регистрации мгновенно заявили, что Редер получил свой паспорт утром на следующий день после приезда, то есть двадцать третьего, в тот день, когда Матссон переехал из «Ифьюшага» в гостиницу «Дунай» и исчез. Редер клянется, что паспорт не получал, а в бюро регистрации так же непреклонно уверяют, что положили его паспорт в ячейку для ключа в пятницу вечером и что он, следовательно, должен был получить паспорт в субботу утром, когда спустился в вестибюль.