Владимир Власов - Мономах. Смерть банкира

«Ага, значит она пришла ко мне сама по себе, а не по чьей-то рекомендации, — догадался Сергей. — Наверное, прочитала рекламу в газете».

— Обычно прежде, чем принять клиента, я договариваюсь с ним по телефону на определенное время, — как бы между прочим заметил он.

Юлия рассеянно кивнула, открыла кожаный ридикюль и достала из него пачку сигарет.

— Можно?

— Да, курите.

Сергей пододвинул Юлии пепельницу. Женщина щелкнула зажигалкой, глубоко затянулась и несколько секунд молча посматривала на дым своей сигареты. В ее лице появилось что-то неуловимозагадочное, ну самая настоящая Дама с камелиями.

— Вам нужна охрана? — первым не выдержал Сергей.

Его утомило это многозначительное молчание, словно на первом свидании.

— Да, мне нужна охрана, — как эхо повторила Юлия.

— Что ж, ознакомьтесь с нашими расценками, — Толоконников пододвинул заказчице бланк. — Если они вас устроят, то заполните анкету, составьте график работы вашего предприятия… да что тут говорить, вы все сами прочтете.

— Мне не нужно охранять мой салон, — с чувством продолжила Свиридова. — Мне нужен личный охранник. И самый лучший.

— У нас работают одни профессионалы.

— Что ж, тем лучше, — кивнула женщина. — Я заплачу, сколько нужно, только из этого кабинета я должна выйти не одна.

«Не похоже, что она напугана, — подумал Сергей. — Однако ведет себя, по меньшей мере, странно».

— Вы не подумайте, что я отличаюсь нездоровым любопытством, — издалека начал он, — но сейчас я задам вам несколько вопросов, на которые вы постараетесь ответить искренне. По мере возможности, конечно.

— Задавайте, — равнодушно кивнула Юлия.

— Зачем вам нужен охранник?

— Глупее вопроса не придумаешь. Охранник мне нужен для того, чтобы он охранял меня. Ясно?

— Вам кто-то угрожает?

Свиридова громко фыркнула и нервно затушила сигарету. В ее прекрасных глазах полыхал гнев, а губы искривила презрительная улыбка.

— Это не ваше дело! Не хотите со мной работать, не надо. Я обращусь к другому агентству, где к моим проблемам отнесутся с пониманием.

— Обращайтесь, — спокойно ответил Толоконников. — Я не собираюсь навязывать вам свои услуги… Извините, что не могу проводить вас до двери.

Он ожидал, что Юлия тут же встанет, бросится к выходу, громко хлопнет дверью, однако женщина не сдвинулась с места. Лишь достала из пачки новую сигарету и принялась мять ее в длинных, тонких пальцах.

— Простите меня за грубость, — эту фразу она произнесла тоном кающейся девочки. — В последнее время я нахожусь в несколько подвешенном состоянии. Много работы, вот иногда и срываюсь по пустякам. Я была не готова к вашим вопросам, хотя прекрасно понимаю, что вы задаете их не из праздного любопытства. Мне больно рассказывать обо всем, что со мной произошло, но…

Она сделала эффектную паузу, дабы заинтересовать собеседника. Однако, не заметив в глазах Толоконникова любопытства, продолжила уже совершенно нормальным голосом:

— Несколько дней назад был убит президент коммерческого банка «Юнона» Тимофей Сергеевич Цаплин.

— Да, я слышал об этом.

— Все дело в том, что Тимофей Цаплин был моим любовником. Мы познакомились полгода назад, на одной из презентаций. И я, и он считали себя независимыми людьми, и для каждого из нас на первом месте была карьера. Возможно, именно поэтому я три года назад развелась со своим мужем, а Цаплин ушел из семьи и того раньше. Мы оба и не мечтали о настоящей любви, но разве она нас спрашивала? Пришла и все тут…

Юлия тяжело вздохнула, и Сергей понял, что она переживает случившееся гораздо глубже и сильнее, чем хочет показать.

— Мы окунулись в это чувство с головой, — с усилием продолжила Свиридова. — И совсем забыли о работе… Это был восхитительный период безумства. Во время обеденного перерыва он заезжал за мной на своей машине, и мы отправлялись в «Националь», где Тимофей снимал самый шикарный номер на час. Иногда этот час затягивался до вечера, мы возвращались каждый в свою квартиру, а на следующее утро посыльный приносил мне букет альпийских эдельвейсов. Мы посылали друг другу на пейджер бесстыдные сообщения, делали сумасшедшие подарки, сбегали с важных мероприятий, а все наши дела решались сами собой.

— Многообещающее начало, — не преминул заметить Толоконников.

— Да, только в один прекрасный момент я обнаружила, что количество запущенных дел превысило все допустимые пределы. В моей фирме царит сброд и шатание, все висят на телефонах, а секретарша меняет цвет ногтей по пять раз в день. Я взяла себя в руки и принялась затыкать образовавшиеся дыры. Медовый месяц закончился, и мы оба это понимали. Нет, мы не перестали любить друг друга. Просто он, в отличии от меня, не хотел откладывать деловые свидания и честно признавался, что на меня у него почти не остается времени. Он компенсировал несостоявшиеся встречи шикарными орхидеями, дорогими украшениями. Я стала тосковать, и у секретарши опять появилась возможность висеть на телефоне. Но в один прекрасный момент я поняла, что так дальше продолжаться не может. Я купила себе два новых платья, слетала в Париж, короче, начала сражаться с депрессией. В наших отношениях наметился бесплодный, но стабильный и мирный период. За месяц до смерти Тимофей сделал мне предложение, но я ему отказала.