Владимир Власов - Мономах. Смерть банкира

— А связь вот в чем — Юлия стреляла в упор, значит, ей было наплевать на собственную безопасность, а значит, и на свое алиби. Она хотела тебя нейтрализовать. На время, разумеется… Ну-ка, напомни мне, что сказали тебе эти уголовники.

Леха на мгновение закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.

— Барин приказал им обработать меня по полной программе, — медленно начал он. — Я должен был тебе звякнуть и назначить встречу, на которой тебя собирались убить. Они что-то болтали о выкупе, но это, по-моему, бабушкины сказки!

Мономах задумчиво потер подбородок и покачал головой.

— Все это как-то несерьезно… Чушь собачья! Зачем им убивать меня? Мне кажется, Блинов хотел встретиться со мной лично и поговорить. Возможно, предложить войти в долю?.. Он наверняка знал, что у меня в агентстве работают специалисты на все руки. Чувствуется, у него серьезные проблемы с кадрами…

Мономах не успел договорить свою мысль до конца, как дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился полковник Токарев в сопровождении двух мужчин. Позади непрошеных гостей маячила растерянная секретарша, которая пыталась что-то сказать.

— Здравствуйте, полковник, — вежливо поздоровался Мономах. — Неужели соскучились?

— Нет, Сергей, — в голосе Токарева чувствовались усталость и разочарования. — Я по делу.

Он прошел на середину кабинета. Спутники полковника последовали за ним, словно были связаны с Токаревым невидимой нитью.

— Толоконников Сергей Владимирович?.. Тысяча девятьсот шестьдесят шестого года рождения, русский, ранее не судимый, бывший майор войск специального назначения? — спросил высокий, полный мужчина с пронзительным взглядом. Он стоял справа от Токарева.

— Да, — кивнул Мономах, — русский, майор и все такое прочее… Простите, с кем имею честь разговаривать?

— Следователь прокуратуры Бабакин, — отчеканил высокий и монотонно продолжил: — Вы обвиняетесь по семьдесят седьмой статье Уголовного кодекса — организация вооруженных банд с целью нападения на государственные или общественные предприятия, учреждения, организации либо на отдельных лиц… Предусмотренное наказание по этой статье — лишение свободы, сроком до пятнадцати лет или смертная казнь с конфискацией имущества.

Мономах спокойно выслушал это нелепое обвинение и, повернувшись к полковнику Токареву, спросил:

— В чем конкретно вы меня обвиняете?

— Послушайте, Мономах, хватит валять дурака, — устало отозвался тот. — Один раз вам удалось меня провести, надеюсь, больше не получится. Чистосердечное признание и ваше состояние здоровья, надеюсь, как-то повлияет на вынесенный приговор.

— Может, подскажете, в чем я должен признаваться? — с издевкой поинтересовался Толоконников.

На этот раз Толоконникову ответил следователь Бабакин.

— Несколько часов назад группе захвата удалось взять террориста Говоркова, который был помещен в следственный изолятор. Согласно его показаниям, именно вы заставили Говоркова отправиться на проспект Мира и захватить в заложники группу детей и воспитательницу.

— Я?.. С какой стати?

— Для того, чтобы другие участники возглавляемой вами бандитской группировки сумели беспрепятственно проникнуть в Шереметьево и взорвать здание аэропорта.

Услышав такое заявление, Мономах громко захохотал, а затем повернулся к онемевшему от изумления Дардыкину.

— Вот, Леха, ответ на мой вопрос, — со смехом произнес он. — А все ломал голову — зачем я Блинову?..

На лице Дардыкина появилась тревога. Судя по всему, он не разделял оптимизма своего шефа. А когда следователь Бабакин повернулся к нему с явным намерением вновь зачитать «приговор», Леха вскочил на ноги. Одним прыжком преодолел расстояние до окна, вытащил из кармана пистолет и прыгнул на подоконник. Все, кто находился в кабинете, окаменели от неожиданности. Леха щелкнул предохранителем, тем самым давая понять, что в целях самозащиты без зазрения совести нажмет на курок. Для того, чтобы открыть окно и спрыгнуть вниз, ему хватило всего несколько секунд…

Дардыкин заметил ее еще издали — рыжая копна волос, прядями которой играл ветер, тоненькие ножки, обутые в туфли на офигенной платформе, и вздернутый курносый нос — Зоя выделялась из серой массы людей своей экстравагантностью и независимостью. Полчаса назад, помотавшись по Москве, Леха позвонил ей в редакцию и назначил свидание у ресторана «Прага». В кармане у Дардыкина не было ни рубля, но он очень надеялся, что Зоя не обладала экстрасенсорными данными и по телефону не могла просчитать, что в кабак ее пригласил нищий.