Андрей Воронин - Спецназовец. За безупречную службу

— Было не нужно, — согласился Николай Иванович, — а теперь вот понадобилось. Так что надоесть я тебе, Мойша, еще успею хуже горькой редьки. Так вот, чтоб не надоел, присмотри-ка ты мне, браток, по-родственному какую-никакую хибару. На дворцы не замахивайся, главное, чтоб над головой не капало, и чтоб речка недалеко… Сможешь?

— Да это не вопрос, не купим, так построим… А с чего это ты вдруг так резко передумал?

— Ничего не вдруг, — проворчал Камышев. — Говорю же: не люблю оставлять после себя неоплаченные счета. А в этом городе я кое-кому крепко задолжал. Я их, стервецов, обещал вывести на чистую воду, и выведу непременно!

— Кому это ты обещал? — уже начиная понимать, что дурное предчувствие его не обмануло, осторожно спросил Горчаков.

— Да этому вашему, как его… Фамилия у него еще такая дурацкая — не то Барачный, не то Замарайкин… Короче, вашему главному менту!

— Сарайкину?

— Во-во, Сарайкину. Такая отвратная рожа, тебе не передать! Так бы и хрястнул по ней кулаком, насилу сдержался, честное слово…

— Это ты зря, — снова покосившись на женщин и слегка понизив голос, произнес Михаил Васильевич.

— Чего зря — сдержался? Может, и зря. Но он же при исполнении был, а это, вроде, уже другая статья… Оно мне надо?

— Да нет, — нетерпеливо отмахнулся Горчаков и снова рассеянно потер мерзнущее ухо. — Заелся ты с ним напрасно, вот что я тебе скажу. Злопамятный он. И подлый. А в этом городе без его ведома и лист с дерева не упадет.

— Вот я и говорю: знает ведь, огрызок, наверняка знает, кто меня по кочерыжке отоварил! Знает и молчит, и мер никаких принимать не собирается. Стало быть, менты у вас — у нас, то есть, — с бандитами заодно. А меня такое положение вещей, извини, не устраивает. Сроду я бандюкам не кланялся! Наоборот, это они передо мной носом в землю ложились — которые живые, а которые так… Да ты не дрейфь, Мишаня! Я им не кто попало, меня голыми руками не возьмешь! Подключу своих ребят с Лубянки, они эту местную шайку-лейку в два счета мехом внутрь вывернут! Или я их, или они меня — другого не дано, не умею я по-другому. Это ведь мой родной город, мне здесь жить и работать, и с этим вашим Сарайкиным мне тут уже тесно. Не уживемся мы с ним, да и ни к чему это — с оборотнем в погонах уживаться. Оборотню серебряная пуля полагается, и я ему ее отолью, можешь не сомневаться.

Михаил Васильевич вздохнул. Звучало все это довольно заманчиво — как, впрочем, и любая хорошая сказка о добрых волшебниках и благородных, непобедимых рыцарях. А с другой стороны, почему обязательно сказка? Сарайкин и ему подобные живут припеваючи ровно до тех пор, пока все шито-крыто. Но рано или поздно они зарываются, как тот печально известный директор дорожно-строительного управления, который с первого и до последнего дня своего директорства занимался исключительно продажей налево имущества вверенного ему предприятия. И все было тихо, пока рабочие не обратились в прокуратуру — не по поводу бесследно исчезающей с территории базы техники, нет, а из-за полугодовой задержки зарплаты. Тут-то шило и вылезло из мешка, тут-то все и сели — и предприимчивый директор, и те, кто его покрывал. Потому что центральная власть должна время от времени предпринимать какие-то решительные шаги для поддержания своего авторитета, должна доказывать, что действительно заботится о народе и неустанно трудится во имя построения демократического, правового государства. А за Сарайкиным и иже с ним числится столько, что хватит на три громких, на всю страну, показательных коррупционных процесса. И генерал ФСБ с прочными дружескими связями на Лубянке — как раз тот человек, который хотя бы теоретически способен обратить внимание Москвы на давно торчащее из здешней провинциальной котомки шило.

Так что, очень может статься, угрозы шурина в адрес подполковника Сарайкина — не простое сотрясение воздуха. Может, эта сказка и впрямь когда-нибудь станет былью. Хорошо бы, кабы так! Сарайкин этот, действительно, отвратный тип, и дышать в городе без него, несомненно, станет легче. Ведь невозможно же! Да, привыкли, приспособились, но, если вдуматься — невозможно! Ни жить невозможно, ни работать, скоро этим упырям за каждый глоток воздуха платить придется…

И как славно, в самом-то деле, будет иметь при себе начальником службы безопасности такого человека, как Николай! Мимо него муха не пролетит, и положиться на него можно, как на себя самого, целиком и полностью. Сейчас это было бы особенно кстати, вокруг завода уже некоторое время идет какая-то глухая возня, а тут еще этот секретный заказ Минобороны — и без Сарайкина голова кругом, а он, как назойливая муха, так и вьется вокруг… Да нет, не как муха — как черный ворон из той старой казачьей песни. Так что, если бы Николай сдержал слово и вернулся, чтобы скрутить подполковника в бараний рог и возглавить службу безопасности фирмы, это и впрямь было бы славно. Эх, если бы да кабы…