Андрей Воронин - Слепой. Смерть в подземке

— Сука ты позорная, а не Лис, — сказал старому знакомому Палыч.

Тот в ответ лишь уныло пожал плечами: ну да, и что теперь?

Старательно рассчитав бросок, Палыч метнулся к брошенной Тормозом кувалде, вцепился в отполированную ладонями, слегка замасленную железную рукоятку и выпрямился, готовясь проверить, выдержат ли эти самодовольные мерзкие хари испытание добрым российским чугуном. Увы, хозяином положения он чувствовал себя недолго: у гостей кое-что имелось в запасе, и, пока Палыч изображал из себя героя боевика, это кое-что было спокойно извлечено из-под одежды, поставлено на боевой взвод и наведено в цель. Два выстрела ударили почти одновременно, по гаражу потянуло пороховым дымком; выпавшая из рук кувалда лязгнула о бетон. Палыч медленно опустился на колени, потом на четвереньки, а затем так же медленно, будто через силу, лег на пол почти на том же месте, где незадолго до этого лежал Багор.

Очередной хвост был подчищен, причем именно так, как любил Петр Кузьмич Стрельцов — аккуратно, до мельчайшей пылинки, до самой последней молекулы.

Опер, который вел протокол, отложил шариковую ручку с обгрызенным колпачком, хрустнул пальцами и сказал:

— Для человека, подозреваемого в совершении умышленного убийства, ты держишься чересчур самоуверенно. Чего веселишься-то, болезный?

— Насчет убийства, тем более умышленного, ты, начальник, загнул — втроем не разогнешь, — сообщил Глеб Сиверов. — Тебе ведь даже результатов вскрытия ждать не надо. Достаточно просто посмотреть на труп и сравнить дырку в его голове с калибром моего ствола.

— Второй ствол сбросить — дело нехитрое, — объявил другой опер. Всего их в комнате было четверо: Сиверова кололи всем отделом, явно вознамерившись раскрыть дело по горячим следам, и Глеб уже начал жалеть, что не сбежал от этих ухарей.

— Да, — сказал он, — я сбросил, а вы подобрали. Только почему-то не торопитесь мне его предъявить. Потеряли, что ли?

— Разберемся, — туманно пообещали ему. — Зря ты скалишься, Молчанов. Дело твое — табак. Ты же не станешь отрицать, что стрелял в потерпевшего?

— Не стану, — признал Глеб. — Если б я не стрелял, ваш потерпевший сделал бы из меня дуршлаг. Но стрелял я, заметьте, по конечностям.

— Это ты попадал по конечностям, — поправил его опер. — Скажи еще, что ты по ним и целился!

— Говорю, — кивнул Глеб. — На что он мне сдался мертвый? Ясно же, что это исполнитель. А мне нужен заказчик. Это ведь уже не первое покушение и даже не второе. Значит, пока организатор на свободе, можно с большой долей уверенности ожидать новых…

— Красиво излагает! — восхитился кто-то. — Книжки, наверное, читал… Расскажи лучше, умник, что это за номер ты отколол в «воронке»?

— А что за номер он отколол в «воронке»? — спросил молодой чернявый крепыш, пришедший последним и не посвященный в пикантные подробности задержания.

— Что-то из репертуара Гарри Гудини, — сообщили ему. — Надели на него браслеты, посадили в «уазик» — как положено, в отсек для задержанных, в багажник то есть, — ну и повезли. Привозят в отдел, идут дверь открывать, а она уже нараспашку! Это, заметь, при отсутствии ручки с внутренней стороны. Так мало того! Выходит он оттуда и, прикинь, отдает сержанту свои кандалы! Свалились, говорит… Каково?

— Артист, — с оттенком удивления хмыкнул крепыш.

— Клоун! — поставил окончательный диагноз рассказчик и обратился к Глебу: — Ты как это сделал, фокусник?

Вместо ответа Сиверов протянул ему через стол сложенные запястье к запястью руки.

— Во дает, — сказал опер и одним ловким движением защелкнул на них вороненые браслеты наручников.

Сиверов опустил руки под стол, для надежности спрятал их между колен, подвигал плечами и по прошествии недолгого промежутка времени бросил расстегнутые наручники на стол поверх протокола.

— Это как? — растерянно спросил кто-то.

— Секрет фирмы, — сказал Глеб. — И вот что, ребята, позовите своего начальника. Мы с вами только теряем время, а убийца на свободе…

— А министра внутренних дел тебе не позвать? — хмыкнул первый опер, снова вооружаясь ручкой. Он сдвинул в сторону наручники и нацелился ручкой в бланк. — Кем и когда выдана лицензия на охранную деятельность?

— Между обязанностями личного телохранителя и осуществлением охранной деятельности такая же разница, как между расследованием убийства и тем, чем вы сейчас занимаетесь, — заявил Сиверов. — Ведь говорят вам: напрасно теряете время. Посадить меня у вас руки коротки, даже если бы вашего так называемого потерпевшего действительно завалил я. А уж пришить мне чужую мокруху у вас точно не получится — образования не хватит.