Андрей Воронин - Слепой. Смерть в подземке

Чемпион снова вошел в клинч. Это была его инициатива, но Марат, положа руку на сердце, не знал, кому из них двоих нужнее эта короткая передышка. Все-таки Фаррелла не зря прозвали Быком. Он и был самый настоящий бык, здоровенный, как шайтан. Марат пытался свалить его с самой первой минуты раунда, но пока что преуспел не больше, чем если бы задался целью сдвинуть с места гору Казбек.

Он пару раз ударил повисшую на нем тушу по почкам, ткнул кулаком в печень, потом коленом в пах. Последний удар Фаррелл вяло блокировал бедром, после чего предпринял слегка удивившую Марата попытку его задушить. Рефери, который, в отличие от действующего чемпиона, помнил, что даже в боях без правил правила все-таки есть, развел их в стороны.

Публика ревела и свистела. Марат владел английским ровно настолько, чтобы через пень-колоду объясниться с официанткой в кафе или таксистом, но часто проскальзывающие в общем гомоне разнообразные производные от слова «фак», известного в мире даже более широко, чем его русский эквивалент, ясно указывали на далеко не восторженную реакцию присутствующих на демонстрируемую чемпионом манеру ведения боя. Марату оставалось только надеяться, что на него эта реакция не распространяется; впрочем, он понимал, что недалеко ушел от Бешеного Быка. Он точно такой же и будет оставаться таким, пока делом не докажет обратное.

Плохо было только, что доказать что-либо он мог лишь себе, Фарреллу да еще, может быть, Ник-Нику. Да и то, все перечисленные лица, кроме него самого, воспримут его поступок как преступную глупость, вероломное, ничем не спровоцированное, бессмысленное предательство. Подумаешь, гордость! За такие деньги ею не жалко поступиться. Деньги-то верные, а чемпионский пояс, между прочим, еще надо добыть. Получалось следующее: если он выиграет бой, то подложит огромную свинью Ник-Нику и всем, кто состоит с ним в сговоре. Зато он станет чемпионом (в перспективе — покойным), а все, кто на него поставил, получат немножко денег. Немножко потому, что на него поставили сотни, может быть, тысячи людей, а против — единицы, которые в курсе. А если проиграет — не сдаст бой в заранее оговоренный момент, а честно проиграет, пропустив прямой в челюсть прямо сейчас или в каком-то другом раунде, — в проигрыше окажутся практически все: и те, кто поставил на него, и те, кто против, и в первую очередь он сам.

Получалось, что выхода нет и что запись на диктофоне, который он вчера перед сном обнаружил у себя на подушке (номер был заперт, горничная никого не видела, и Марат очень сомневался, что камеры видеонаблюдения в коридоре зафиксировали лицо взломщика), ровным счетом ничего не меняет. Конечно, с Ник-Ником придется расстаться, больше работать с ним Марат не станет, но прямо сейчас ну что он может поделать? Выиграть? А вы попробуйте сами! Попробуйте голыми руками победить в честном бою хотя бы собаку, не говоря уже о бешеном быке!

Рефери жестом подал сигнал приготовиться к бою. Принимая стойку, Марат посмотрел на часы. Светящиеся цифры утверждали, что идет седьмая минута четвертого раунда. Еще тридцать — сорок секунд, и можно заканчивать. Открыться, дать Фарреллу шанс, и этот рассвирепевший бык его не упустит — врежет так, что имитировать нокаут не придется. Зато на ринг упадет уже другой человек — пусть не чемпион, зато богач, ставший таковым в тот самый миг, когда кулак соперника со скоростью и силой пушечного ядра врезался в его челюсть. Его дальнейшая жизнь потечет легко и гладко, а утраченное уважение к себе с успехом заменит показное уважение окружающих…

Он начал опускать глаза и замер. Прямо под часами, в проходе, скрестив на груди руки и бесстрастно поблескивая темными стеклами очков, стоял человек, известный ему как Федор Молчанов. Едва ли не единственный из всех, кто находился в зале, он сохранял полное спокойствие и неподвижность. Он не кричал, не размахивал руками, даже не улыбался — просто стоял и смотрел, никак не выражая своего отношения к происходящему. И Марату вдруг показалось, что он понял этого человека — понял, что тот имел в виду, сначала сделав, а затем подбросив ему эту запись.

Ник-Ник, спору нет, повел себя некрасиво. Но у него был свой резон, а ради больших денег люди прощают друг другу еще и не такое. Благодаря Федору Марат теперь знал об этом бое за чемпионский пояс все, и Федор вовсе не пытался склонить его в ту или иную сторону — он просто предоставил ему выбор и пришел сюда, верно, только затем, чтобы своими глазами увидеть, что выберет Марат. Получалось, что в зале есть еще как минимум один человек — беспристрастный, незаинтересованный свидетель, который все правильно поймет, оценит по достоинству и, если его спросят, сумеет рассказать, как все было на самом деле.