Андрей Воронин - Слепой. Смерть в подземке

Все стало ясно не с первого слова — потому, наверное, что человеку редко удается узнать собственный голос, звучащий со стороны, в записи, — но все равно очень быстро, где-то со второй фразы. Это был их разговор с Молчановым накануне вылета из Москвы, когда Федор подобрал его около полицейского участка. Ник-Ник слушал и не мог поверить своим ушам. Нет, он помнил, о чем они говорили, допускал, что Молчанов не поверил ни одному его слову; ясно было также, что этот чекистский выкормыш с самого начала вел какую-то свою игру, иначе не стал бы тайком записывать разговор. Это было недурное орудие шантажа, рычаг давления на Ник-Ника, если бы тому вдруг вздумалось артачиться — вернее было бы, если б не попало в руки Марату. Но оно было тут, и попасть сюда могло только одним способом: — от Молчанова. Все тут было ясно и понятно, кроме одного: ЗАЧЕМ?! Чтобы, не удовлетворившись частью, захапать все до последней копейки? Сомнительно, если только Молчанов не полный идиот. Таким способом можно оставить Николая Николаевича без работы и денег — по крайней мере, теоретически. Но присвоить то и другое — да нет, простите, а с какой, собственно, стати? Если уж называть вещи своими именами, чего ради даже такой лопух, как Марат Дугоев, станет отдавать одному проходимцу свои собственные деньги, только что отнятые у другого?

Он выключил диктофон, машинально сунув его в карман спортивной куртки. В углу под потолком бормотал громкоговоритель, транслируя ведущийся в прямом эфире репортаж о происходящих на ринге событиях. Американская сторона была настолько любезна (опять же спасибо Фиме), что в раздевалку Марата вывели канал, по которому российская бригада комментаторов обращалась к многомиллионной аудитории земляков. Таким образом, Ник-Нику не надо было напрягаться, чтобы понять диктора; напрячься пришлось, чтобы вслушаться в то, что он говорит, а потом поверить своим ушам. Когда это произошло, Николай Николаевич в отчаянии схватился руками за голову: господи, да разве в реальной жизни возможен такой чудовищный идиотизм?!

— Дугоев снова атакует, — напористо вещал диктор. — Смотрите, это по-настоящему красиво! Правой, левой, и снова правой, и еще…

— Да, — вставил другой, — это настоящий ураган. Кажется, наш земляк твердо намерен отобрать у Джимми Фаррелла чемпионский пояс…

— И согласитесь, Константин, он будет носить его по праву! Смотрите, какая атака! Левой по корпусу, удар ногой в голову… Отлично! Идет шестая минута четвертого раунда, а чемпион мира уже едва стоит на ногах. Вот он входит в клинч…

— Чтоб вы сдохли, идиоты! — простонал Ник-Ник и опрометью выбежал из раздевалки. У него оставалось еще две минуты, чтобы спасти положение, в нужный момент бросив на ринг полотенце.

…Фаррелл вошел в клинч, повиснув на Марате всей тяжестью своей татуированной, скользкой от пота двухметровой туши. Марат вдыхал тяжелый запах его пота, слышал его хриплое дыхание, всем телом ощущал бешеные удары его пульса. Чемпион выдохся; он был готов. С самого начала раунда Марат недвусмысленно дал ему понять, что с танцами покончено; поначалу Бешеный Бык не поверил, что у него хватило наглости отойти от утвержденного сценария, но, получив пару весьма болезненных гостинцев, рассвирепел и начал драться всерьез, молотя кулаками с энергией и силой гидравлического кузнечного пресса. Молотил он в основном воздух, но пару раз перепало и Марату, причем весьма основательно — так, что на мгновение он почувствовал себя наполовину в ауте. Ник-Ник, что о нем ни говори, знал его как облупленного и был прав в одном: события последних полутора месяцев действительно выбили Марата из колеи, и к настоящей, серьезной драке за чемпионский пояс он был, мягко говоря, не готов.

Другое дело, что Фаррелл был готов к ней в еще меньшей степени. Это заведомое обоюдное несоответствие соперников уровню состязания выглядело достаточно цинично. Оно подтверждало правоту Ник-Ника еще в одном вопросе: таких чемпионов в самом деле навалом в любой подворотне. Умой их, сфотографируй для газет, покажи пару раз по телевизору, научи правильно двигаться на ринге и красиво падать, и готово: ты — хозяин первой и пока единственной в мире настоящей фабрики чемпионов. Изготовленные тобой конвейерным методом живые куклы будут бить друг друга по лицу и подниматься на ступеньки пьедесталов в установленной тобой строгой очередности; подпольный тотализатор будет работать, зрители — раскошеливаться на билеты, а ты — стричь купоны, время от времени подбрасывая своим чемпионам немного мелочи на конфеты…