— Поняли! — крикнул кто-то сзади.
— Вода соленоватая, — продолжил Чингиз.
Черный повернулся к Вадику и через кресло прокричал:
— Вад, я понял, это иссык-кульская вода!
— Так чего мы ее туда везем? — хмыкнул Вад.
— А это китайцы, наверное, себе для ванн натырили. А мы ее назад в озеро выльем… — поддержал его Черный.
— Перестаньте болтать. Слушайте! — остановил их Чингиз и продолжил: — Основные порты — Рыбачье, Пристань-Пржевальск. Есть и курорты — Чалпон-Ата, Тамга. А вообще Иссык-Куль находится на территории Иссык-Кульского заповедника. А кто из вас знает, чья могила находится на берегу Иссык-Куля?
— Снежного человека! — выкрикнул Мик.
— Не говорите глупостей. На берегу Иссык-Куля находится могила известного путешественника Пржевальского.
— Он там как, вместе с лошадью лежит? — спросила Каролина.
— Так вы у нас эрудиты! — скептически улыбнулся Чингиз. — Вы знаете о лошади Пржевальского! Но я уверен, что никто из вас не сможет мне толком рассказать о вашем же, русском путешественнике Пржевальском, который нашел последний приют у нашего озера Иссык-Куль.
— Почему не сможем? — привстал с места Алеша. — Николай Николаевич Пржевальский — выдающийся российский географ, путешественник, натуралист и исследователь. В апреле 2009 года, как раз в День космонавтики, 12 апреля, отмечали сто семьдесят лет со дня его рождения.
— Ну ты, Леха, даешь! — присвистнул Черный.
— Хорошо, садись, — сказал Чингиз и продолжил: — Николай Николаевич Пржевальский исследовал Тибетское нагорье, верховья рек Хуанхэ и Янцзы.
— И коня открыл! — напомнила Каролина.
— Кроме коня Пржевальского он еще впервые описал дикого верблюда, медведя-пищухоеда и еще множество растений и животных…
— Я даже знаю, в каком году он умер! — опять привстал Леша. — В тысяча восемьсот восемьдесят восьмом.
— Молодец, — похвалил его Чингиз и продолжил: — А сейчас на экране вы увидите те растения, которые произрастают в районе озера. Вот заросли облепихи, тамариска, барбариса. А самое красивое, что вы сможете посмотреть, — это подводные луга хоровых водорослей. А теперь посмотрите, какие там водятся животные и птицы. Степной хорек, ласка, барсук, ондатра. В горах — марал, горный козел, снежный барс. А вот это фазан, орлан-белохвост, белая цапля, лысуха, лебедь-шипун…
Глеб с интересом смотрел на экран. Снимки были очень хороши.
Подростки тоже поутихли, глядя на экран.
— А теперь я включу для вас фильм с видами Кыргызстана. Все комментарии на киргизском, и музыка звучит киргизская, — предупредил Чингиз.
— Этого еще нам не хватало! — выкрикнул Черный. — Мы не знаем киргизского!
— А вы переводите! — предложила Каролина. — Вы же и русский, и киргизский знаете, вот и переводите!
— Нет, переводить я не буду! — покачал головой Чингиз. — Я хочу, чтобы вы почувствовали всю прелесть киргизской речи и киргизской народной музыки.
— Это еще зачем?! — возмутился Вадик.
— Каждая земля рождает определенные ритмы и звуки. Художники передают их в цвете, поэты — в словах, композиторы — в музыке. Но лучше всего особенности той или иной земли отражаются в языке, — сказал Чингиз.
— Во дает! — покачал головой Черный. — Прям по писаному говорит.
— Точно. Стоило бы законспектировать, — хмыкнула Полина. — Готовый доклад по географии.
— Я на диктофон все записал, — вдруг сообщил сидящий через проход Алеша.
— Скинешь мне потом на флэшку, — попросила Полина.
— Конечно, — радостно кивнул Алеша и покраснел.
Тем временем на экране появились стремительно бегущие вдаль кони и зазвучала немного странная, похожая на электронную музыка.
Лиза задремала. Глеб тоже решил использовать возможность отдохнуть и закрыл глаза. И тут же удивительным образом все только что виденные им на экране картинки ожили в его воображении. Более того, он сам оказался главным действующим лицом всего происходящего не то на экране, не то во сне. Он скакал на коне и чувствовал, как ветер свистит в ушах. Потом пил кумыс. Играл на каком-то странном старинном струнном инструменте. И все, что он видел, было более чем реально. И ему совершенно не хотелось выходить из этого состояния полной гармонии с самим собой и окружающим миром.
И вдруг автобус притормозил и остановился. Глеб с трудом поднял тяжелые, странно непослушные веки. На экране по-прежнему неслись куда-то вдаль кони. А Чингиз о чем-то взволнованно говорил с Муратом.
Если кто-то из подростков и почувствовал толчок и остановку, то виду не подал. Лиза продолжала дремать.
Читать дальше