Андрей Воронин - Слепой. Человек в черном

— Для гостей все лучшее. Для наших дорогих гостей мы приготовили лучший автобус.

Но пока дети устраивались в автобусе, а Чингиз отошел по своим делам, Глеб заметил курившего чуть поодаль шофера и попросил у него закурить.

— Из Москвы, что ль? — спросил парень.

— Да, — кивнул Глеб и первым представился: — Глеб.

— Мурат, — кивнул молодой человек, пожимая руку, и поинтересовался: — Что, опять рублевских везете?

— А что, сразу так и видно? — улыбнулся Глеб.

— Слышно, — пожал плечами Мурат.

Из автобуса действительно доносилась громкая музыка, какие-то диковатые крики и смех.

— Ничего, — усмехнулся Мурат, — когда назад поедете, вы их не узнаете. Тихими будут, вежливыми, пай-мальчиками, скромными девочками. У нас там специалисты хорошие работают… Быстро перевоспитают. Один Чингиз чего стоит! Рублевские к нам своих детей любят посылать. На перевоспитание.

— Не представляю, как можно этих бандитов превратить в пай-мальчиков, — пожал плечами Глеб.

— А ты что, у них вроде вожатого? — спросил Мурат.

— Вроде того…

— Они обычно двух мужиков посылали. Охранника и воспитателя. Еще врачиху обязательно. А у вас, смотрю, все в одном флаконе.

— Да нет, врач у нас есть. Она в автобусе, — сказал Глеб.

— А ты не похож на педагога. Наверняка, как Чингиз, имел дело с военными.

— У тебя, смотрю, глаз-алмаз, — пожал плечами Глеб.

— Я здесь не первый год. Опыт.

— А что, Чингиз из военных? — спросил Глеб.

— Да не просто из военных. Он в горячих точках воевал. Потом военным психологом работал…

— Военным психологом? — удивился Глеб.

— Именно.

— Интересно, — покачал головой Глеб и спросил: — А вы с ним давно работаете?

— Да уже третий год.

— И что, каждый раз вы детей на таком автобусе возите? — поинтересовался Глеб.

— Да нет, — покачал головой Мурат. — Обычно мы возили детей на микроавтобусе. Но его на прошлой неделе взорвали.

— Кто взорвал? — насторожился Глеб.

— Таджикские мальчики… — пожал плечами Мурат.

— Это кто еще такие? — спросил Глеб.

— Да таджики никак со своими кланами не разберутся. То один клан права качает, то другой. И все вроде народу жизнь счастливую обещают. А внутри у таджиков вообще неразбериха. Деньги есть — ума не надо. Оружие закупают и стреляют. По-моему, сами уже запутались, кто за кого воюет. Туда и миротворцев посылали, и переговоры вели. Ничего не помогает. Хуже, чем на Кавказе.

— А при чем здесь мальчики?

— У теперешней таджикской оппозиции, похоже, новая программа. Собирают детей и натаскивают их, смертников готовят. А у нас на дорогах у них что-то вроде репетиций. Выходит мальчик с поясом шахида на теле, голосует, вроде как просит подвезти. Останавливается машина. А он взрывается. Сам себя взрывает или кто-то его взрывает через мобильник — неясно. Взрывчатка гадкая. Гексоген и болты, шурупы, металлическая стружка разная. Поражает, ранит людей очень сильно.

— Так, а почему ваши силовые органы бездействуют?

— Да кто их знает! Может, кому-то выгодно, чтобы эти мальчики на дорогах взрывались. Дестабилизация как-никак. Значит, власть слабая. Значит, власть менять нужно.

— Но они же где-то этих мальчиков готовят?..

— Говорят, в лагерях. И не только у себя, но и у нас, — сказал Мурат и добавил: — Узнать, в каком лагере они этих мальчиков готовят, практически невозможно. Беженцы и беженцы. Все под эгидой гуманитарной миссии. А если еще говорят, что там дети сироты, все вообще слезу пускают.

— Но правительство как-то контролирует этот процесс?..

— У нас здесь думали, что после революции тюльпанов все честно будет. А получилось, что просто клан новый власть захватил. И опять везде родственники. На всех постах то сын, то брат, то сват. А простому человеку как жилось, так и живется. Никак. Откуда мы знаем, сколько кому таджикские экстремисты заплатили, чтобы свои делишки проворачивать. Как проверишь, они голодным сиротам помогают выжить или террористов-самоубийц готовят? Вот вы из Москвы детей везете. А как проверишь, может, вы тоже из них экстремистов готовить собираетесь.

— А Чингиз всегда такой? Резкий? Ты его хорошо знаешь? — спросил Глеб, почувствовав, что парень готов пойти на откровенность.

— Да я его мало знаю. Мое дело маленькое — привез, отвез и все, — сказал Мурат, и Глеб почувствовал, что он вроде как напрягся.

— Он всегда детей сопровождает?

— Да. Те группы, что из Москвы, — всегда.

— И что, он в лагере живет?

— Да.