Виктория Дорогова - Муж. Любовник. Чужой

– Что с мотивом актрисы? – спросил Андрей.

– Только больная голова. Больше ничего не могу предложить.

– Доступ к гиосцину?

– Совсем забыл! Андрей Анатольевич! Медсестра проговорилась было, что из их отделения целая упаковка гиосцина пропала. Я говорю, когда точно пропала, документы давайте, а она тут же отнекиваться стала, мол, напутала, не было недостачи.

– Отчётность строгая, отписалась, значит.

Пролистав папку с делом, Андрей поднялся к Ивану Ивановичу:

– Здравия желаю, Иван Иванович! Разрешите по Пыжиковой доложить?

– Что-то ты больно весёлый, Андрюша. Праздники хорошо отгулял? Докладывай, не обращай внимания, а я себе пока чайку организую.

Андрей выложил всё, что разузнал за неделю, добавив раздобытое Алексеем.

Иван Иванович молча пил чай, и, когда Андрей замолчал, отставил чашку:

– Будто роман какой выслушал. Актёры, страсти какие-то. – Интонации начальника не предвещали хорошего. – А на деле-то что получается, Андрей Анатольевич?

– Что?

– Что хреново работаете, господин старший следователь и руководитель отдела! Свидетельницы со справками из дурдома в делах у вас фигурируют, а вы последними об этом узнаёте. Да и то лишь тогда, когда эти свидетельницы со своими справками в морге оказываются.

– Ну…

– Вот и ну! Может, гражданка твоя не только потерей памяти страдала, а расстройствами посерьёзнее? Выкрасть ключи и лекарство, поселиться в чужой квартире. Убить ни в чём не повинного человека! Отыграть роль на следствии и скрыться, это, скажу тебе, да…

– Но, Иван Иванович, хотела б актриса скрыться, зачем ей меня было узнавать? Я бы её не узнал, только по кольцу, а кольцо – улика довольно сомнительная. Оно, кроме как в моей памяти, нигде не фигурировало.

– Больной человек, Андрюшенька, что ты хочешь?

– Может, всё же поищем Сергея? Этого помощника режиссёра?

– В голове у неё этот помощник сидел.

– Так-то так, только…

– Что только? Андрюша, ты меня не пугай. Дело к сдаче готово?

– Но, Иван Иванович! Не могла Певчик сама всё устроить. Нет улик, что она причастна к пропаже ключей Ивановой, и гиосцин неизвестно когда украли в психушке!

– Эта Певчик мисс Марпл в театре играла? – спросил начальник недобрым тоном.

– Да.

– Вот и да. На сцену хотелось ей? У бабки ум набекрень съехал, что решилась устроить театр одного актёра. Настолько старая дура увлеклась собою в искусстве, что не заметила, что убила по-настоящему. Не усложняй, хорошо?

– Но проникновение в квартиру? Гиосцин?

– Вас в институте не обучали, насколько меняется мышление у лишённых рассудка людей иногда? Какую находчивость, изворотливость и изощрённость они проявляют в достижении желаемого?

– Но, Иван Иванович, вы же понимаете, что так не бывает? У вас встречалось подобное в практике?

– Не встречалось. Ты создал прецедент. Так что имею честь поздравить с удачным раскрытием. Могу вынести письменную благодарность. Нужна тебе благодарность в послужном списке?

– Мне бы в отпуск недели на две. Жене давно обещаю.

– Что ж, можно и отпуск. – Иван Иванович заулыбался: – Алёна Александровна – женщина видная. Куда путь держите?

Все дни до отлёта Андрея мучила мысль, что он упустил что-то важное. Алёне до него дела не было, пока она выкладывала в интернет каждый шаг сборов в поездку. Но в аэропорту, отсняв телефоном удачные ракурсы, она заскучала.

– Господи, думала этого уже никогда не случится. – Алёна сфотографировала номер их рейса на табло: – Пойдём, регистрацию объявили.

– Иду я, иду. – Андрей почти ухватил мысль, которая никак не могла обрести чёткий смысл.

Девушка в форменной одежде поздоровалась и улыбнулась ему, ожидая билет и паспорт. Предъявив документы, Андрей прошёл на досмотр, сотый раз думая, что он мог упустить. Отец говорил ему о пари. Но отец не в курсе, что на самом деле пари Авдей проиграл. Об этом, получается, знали Андрей и Селиванов. И тут Андрей понял. Стал бы Олег, узнав о неверности жены, разыгрывать подобное театральное представление? Темперамент не тот! Он скорее стены рогами посшибал бы. Значит, Олег не в курсе измены! Миновав рамку металлоискателя, Андрей взял с транспортёра ящики с верхней одеждой и обувью, обулся и, прихрамывая, вышел в зал ожидания. Его остановил мужской возглас:

– Молодой человек, подождите, вы туфли надели чужие! Мои!

Андрей поморщился, взглянув на свои ноги в малой на размер обуви:

– Так вот в чём оно дело! А я иду и думаю, что не так?