Томас Главинич - Убийца с видеокамерой

Но некоторый минимальный риск все же существует. Что Генрих будет делать, если против ожидания и вопреки любым математическим вероятностям вдруг столкнется там лицом к лицу с убийцей с видеокамерой. Убийца непременно воспользуется внезапностью. Он может поджидать за дверью и напасть неожиданно. Генриху нужно по крайней мере взять хоть какое-нибудь оружие. Она думает, что кухонный нож подойдет. Генрих возразил, что он не силен в обращении с ножом, и использование такого сомнительного оружия может очень быстро обернуться против неумелого владельца. Ева упрекнула его, что к этому делу стоило бы отнестись серьезнее. Подумав мгновение, Генрих вздохнул и заявил, что готов взять с собой топор для самообороны. Этим он несколько успокоил Еву. Но когда моя подруга услышала, что для того, чтобы добраться до топора, нужно еще раз спуститься в подвал, она и слушать ничего не захотела об этом плане. Она молнией метнулась к телефону. С большим трудом Генриху удалось отнять у нее трубку, а ее саму оттащить от аппарата. Почти крича, она пыталась описать всю опасность, подстерегающую его, если он отправится сейчас в подвал. Как легко будет убийце, если он прячется где-то снаружи, напасть на него, а потом уже снимать его на видеокамеру. В этом месте я ее прервал. Чтобы разрешить ситуацию, я сказал, что полностью поддерживаю Генриха. Не обращая внимания на сопротивление моей подруги и силой удерживая ее, я открыл Генриху дверь. И снова запер ее за ним. Пока мы ждали его возвращения, мы с Евой пытались успокоить мою подругу. Она согласилась не звонить в полицию, после того как Ева ей растолковала, что такой звонок может представить ее душевное состояние не в лучшем свете. В дверь постучали. Не колеблясь ни секунды, я открыл дверь. В дом вошел Генрих в промокшем от дождя халате и с топором в руке. Он не стал мешкать в коридоре, а сразу прошел наверх. Я последовал за ним. Женщины, набравшись мужества, тоже ступили на лестницу. На втором этаже мы стали включать свет в одной комнате за другой, но ничего подозрительного или необычного там не обнаружили. Оставался только чердак. Туда, наверх, она не пойдет, — сказала моя подруга. Она в последний раз попыталась уговорить нас отказаться от того, чтобы обыскивать чердак. Генрих воскликнул, что если он еще раз услышит слово «полиция», то сорвется с катушек и достанет свою видеокамеру или сотворит еще что-нибудь похуже. Опередив меня, он уже взбирался по узкой лестнице. Одной рукой он открыл люк. Другую протянул назад. Я передал ему карманный фонарик. Не успела его голова нырнуть в темноту чердака, как он громким голосом несколько раз спросил, есть ли здесь кто. Никто не ответил. Было лишь слышно, как усиливающийся дождь все громче барабанит по крыше. По чердаку гулял сильный сквозняк. Ева и моя подруга оставались внизу у лестницы. Генрих осветил фонариком чердачное помещение. Почти сразу мы поняли, что стало причиной шума. На чердак, укрываясь от грозы, забрались две кошки. Они носились друг за другом и опрокинули открытую полку, на которой был сложен всякий хлам. Отсюда и весь треск и грохот. Когда мы сообщили об этом оставшимся внизу женщинам, всем сразу стало весело. Между тем, я обратил внимание на то, как выглядела одна из кошек, которая старалась спрятаться от света карманного фонарика. Она была в одежде. Я указал на нее Генриху. Он со смехом поведал мне, что пару дней назад у них в гостях были родственники, и племянницы Евы стали просить у их бабушки одежду для кошек. Эта пожилая дама дала им несколько вязаных вещей. Бедному животному, на которое мы сейчас смотрели, не повезло. Теперь мы могли спокойно вернуться вниз. Несмотря на то, что ситуация разрешилась самым лучшим образом, что-то жуткое, особенно сейчас, было в этом мрачном чердаке, по которому рыскал, приплясывая, луч карманного фонаря. Генрих забрал у меня фонарик и посветил себе на запястье. На часах было 23:20, о чем он, ступив на лестницу, громко сообщил всем присутствующим. Подбадривая женщин громкими возгласами, Генрих заставил их поторопиться. Ева, все больше повышая голос, высказала свое сомнение по поводу того, стоит ли нам все же смотреть эту запись убийства. Она надеется, что немецкая полиция уже успела закрыть этот телеканал или же его захватили протестующие. Хотя последнее противоречит принципам правового государства и является уголовно наказуемым, она тем не менее была бы на стороне демонстрантов, штурмующих телестудию, и всей душой поддерживает их акцию.Читать дальше