Анжелика Огарева - Прокурор Баринова

– Волнует, я уверена, что она захочет ехать со мною, а меня раздражает ее манера говорить.

Подлетела Раиса и с места в карьер заявила:

– Ты, Екатерина, – садись ко мне, пусть мужики вдоволь наговорятся, иди Пономарев к адвокату, доставай его разговорами, а я спать хочу, в пятом часу легла. Да смотрите, – гоготнула она, чтобы нам не икалось тут.

Катя, с трудом подавив раздражение, села за руль:

– Раюша, пристегнись, пожалуйста.

– Ох, подруга, как я ненавижу ремень. Да ладно, пристегнусь, ведь волноваться ж будешь.

Подъехав к даче, Катерина разбудила Раису. Выйдя из машины, та вдохнула воздух и сказала:

– Воздух опьяняющий, незачем и пить, – засмеялась она собственной шутке.

– Да, воздух превосходный, у вас тут лес сплошной, – поддержал ее Стас.

– Так, хватит лясы точить, пошли дом смотреть, – оборвала его Раиса, и, переступив порог громыхнула, – а чего же вы кухню не отгородили?

– Чтобы Золушкой себя не чувствовать.

– Ты права, нас, баб, вечно на кухне держат, приготовь, подай, да еще и дай, – усмехнулась она. А я все с ног на голову поставила, Стас и готовит, и посуду моет. Учись у меня, подруга. Я тут твою жену учу уму-разуму, – заявила Раиса, когда Ян и Стас поднялись в дом.

– Чему же, прокурор, учишь?

– Как заставить тебя мыть посуду.

– Меня и заставлять не надо, мне за мытьем хорошие идеи приходят.

– А идея женитьбы тебе тоже за мытьем пришла?

– На лету ловишь, прокурор, – под общий смех сказал Ян.

– А как рояль втащили? – удивилась Раиса.

– Пришлось крыльцо разбирать, – пояснила Катя, раздвигая шторы.

– Какая яб… – не успела договорить Раиса, открывая окно. Ветка яблони ударила ей по лицу, – ого, по морде вдарила Раюху!

– Извини, не успела предупредить, Ян хотел спилить ветку, а я не дала…

– Поделом мне, сунулась поперек батьки в пекло. А эта дверь куда?

Катя отодвинула шторы и открыла окно, рыжая рябина протянула ветку:

– А это комната для вас…

– Ну, Катюха, уважила подругу, ублажила душу. Жаль, что Баринов такую красоту не видит.

– А зимой кругом нетронутый снег лежит, снегири на рябине и солнце в небе.

– Жалко, что камеру не взяла, фотку бы сделала…

– Так выберешь, тут целый альбом. Вот тебе листы бумаги, если написать что-то захочется.

– Да я же не Татьяна Ларина. Разве что к вечности обратиться? Где там мой Баринов?

Катя вздохнула.

– Нет, нет, не волнуйся, мне в последнее время полегчало. Просто уж очень батя красоту уважал.

– Посмотри, Раюша, мы отгородили часть веранды и сделали спортивный зал.

– Гляди ж ты, – увидев батут, восхитилась Раиса.

– Не удержусь! – вскричала она прыгнув на сетку, – давай сюда, Катюха!

– Расслабляйся, вдвоем не получится.

Подпрыгнув и прижав колени к лицу, Рая сделала кувырок в воздухе, потом еще и еще.

– Тебе бы так после работы дурную энергию сбрасывать, – сказала Катя уставшей Раисе.

– Ух! Классно! – ответила та, – теперь и ты оттянись!

– Давай, Катерина, как ты умеешь, – попросил Ян.

Катерина улыбнулась, подпрыгнула, потом взлетела еще выше, и наконец, взлетев, раскинула ноги в шпагате. Раиса с криком распростерла объятия и бросилась спасать ее.

– Голуба моя, ты же убиться могла, головой стекло на потолке пробить. Испугала ты Райку, голуба моя. А ты чего, Ян?

– Я же не первый раз прыгаю, а если стекло задвинуто, я прыгаю ниже и все.

– Ты на Яна как мегера накинулась, он аж побледнел, – удивленно подметил Стас.

– Извини подругу, адвокат. Раиса редко прощения просит, из сердца вырвалось.

– Да что ты, Раюша, я сам, когда в первый раз увидел, как она в проем вылетает, за ноги ее ухватил.

– А что у вас наверху, спальня? Ну, дай одним глазком посмотреть. Вижу, не любишь в святую святых пускать, – усмехнулась она, – ладно, это же не обыск. А зимой здесь жить можно?

– Нет, мы не топим, чтобы дека рояля не покоробилась.

– А я зимой хотела нагрянуть, снегирей твоих поглядеть…

– Странно, подумала Катерина, в ней как будто два человека сидят, абсолютно разных и не уживаются. Какая-то неразбериха в голове.

– Жаль, что Ян не познакомил нас раньше. Сколько времени упущено, у меня никогда подруг не было, и с матерью я вечно на ножах была. После смерти отца жесткой стала, даже жестокой, совсем доброты не осталось. А тебя встретила, Катена, легче мне стало, полюбила тебя, даже пить перестала, а сколько лет пила.

– Она обняла Катю, и та провела рукой по ее спине. Да у нее тело гудит как телеграфный столб. Рая внезапно бросила пить и не может расслабиться, подумала Катя, тут без медицины не обойдешься.