Ольга Лаврова - Мафия

Томин экзаменует своего стажера Всеволода Сажина.

— Как называется пойло из мака?

— Кокнар.

— Курьеры, которые возят наркотики?

— Мулы, верблюды.

— Цена килограмма гашиша?

— Тысяча рублей.

— Опия?

— Тридцать тысяч. Дорожает с увеличением расстояния от места сбора.

— Наркоман тебе предлагает укол. Как будешь выкручиваться?

— Варианты ответов: уже укололся. Деловое свидание, нельзя балдеть. Я за рулем. Уколюсь позже со своей бабой.

— Молодец. Еще неплохо: никогда не колюсь чужими иглами. Чистюля такой.

— Ага, СПИДом брезгую.

Звонит телефон, Томин снимает трубку.

— Да, Паша, приветствую… — берет ручку, что-то записывает под диктовку Знаменского. — Ясно… Да вот парня из Академии подкинули, натаскиваю… И тебе?.. Нет, мы, похоже, нашли язык…

Его прерывает городской телефон. Томин говорит:

— Минутку, — и прижимает трубку ко второму уху. — Томин… Что? Подробнее!.. — Чей-то короткий доклад вызывает у него ярость: — У, дьявол! — Он разъединяет городской телефон и сообщает Знаменскому: — Дядя Миша на встречу с курьером не пришел! Тот ищет другого покупателя!.. Не могли мы спугнуть, мы около него дышать боялись!.. Да, за курьером присматривают. Пока.

Томин делает крут по кабинету, жалуется Сажину:

— Видал?! Полтора месяца готовили задержание, и все кошке под хвост!

Неподалеку от станции автозаправки, рядом с уцелевшим массивом двухэтажных немецких коттеджей, что на Беговой улице, в машине Томин и Сажин. Перед ними вделан в панель небольшой телевизионный экран, на котором изображение человека, быстро идущего между коттеджами. Это Снегирев.

Ту же картинку наблюдает Знаменский, сидящий в дежурной части МУРа перед пультом, и слышит голос Томина:

— Сева, обрати внимание на походку. Идет стремительно, очень широким шагом. Паш, видишь? — обращается он к Пал Палычу по рации.

— Вижу-вижу, — подтверждает тот.

— Спешит на важную встречу, — предполагает стажер за рулем.

— Еще бы! — отзывается Томин. — Он всегда спешит, всегда при деле. Характерная походка потребителя героина.

Снегирев выходит на улицу, ловит такси и уезжает. Две машины угрозыска (без опознавательных знаков) трогаются следом…

…Такси тормозит возле телефонов-автоматов. Снегирев расплачивается с шофером, направляется к будке.

— Вася, показывай крупно! — кричит Томин.

Пока идет укрупнение на экране, Снегирев опускает монету, прижимает трубку плечом и набирает номер, левой рукой снимает какую-то бумажку, которая была прикреплена к потолку. Стремительно выходит и удаляется.

— Что там было? Что он взял? — требует Знаменский.

— А пес его знает, не удалось рассмотреть!

…Следуя за Снегиревым, машины приближаются к Казанскому вокзалу.

Снегирев входит в помещение с табличкой «Выдача багажа».

— Вася, ведете его? — спрашивает Томин. — И что он?.. Ага! Паш, это была багажная квитанция, он получил чемодан!

Все так же размашисто и целеустремленно шагая, появляется Снегирев с чемоданом.

— Посмотрим, кому отнесет, — слышим мы за кадром голос Знаменского.

— А ведь он у нас числился в простых наркоманах. Правда, с неизвестными источниками доходов, — голос Томина.

Снегирев между тем спешит к Ярославскому вокзалу, и вскоре уже понятно, куда именно.

— Паш, гляди, куда чешет! — восклицает голос Томина. — К автоматическим камерам хранения!

— Сдаст — и чистенький! — волнуется и Сажин.

— Будем брать, — решает Знаменский. — Есть основания познакомиться. Еду к вам.

И вот Снегирев на допросе у Знаменского в ближайшем отделении милиции. Рядом на стуле раскрыт чемодан. Под сдвинутыми вбок мужскими сорочками видны целлофановые пакеты, заклеенные пластырем и наполненные зеленоватым порошком.

— Ваша фамилия не Сысоев. Раньше вы судились как Снегирев.

— Так это когда было — в годы застоя, — изображает тот простачка.

— Вещи ваши?

— Я уже говорил, начальник. Случайный это чемодан!

— Странный случай. Здесь, — кивает Пал Палыч на пакеты, — восемь килограммов наркотического вещества.

— Вот подлец мужик, подставил меня, а?! — всплескивает руками Снегирев. — Так его и берите, я при чем?

— Какой мужик?

— Такой рыжеватый, костюм в клеточку…

— В разбитом пенсне? — ехидничает Пал Палыч.

— Зачем в пенсне? Чего вы меня путаете, начальник? Я стараюсь, вспоминаю, чего могу… Подошел ко мне на площади, дал квитанцию и четвертак за работу. Получи, говорит…

— В каком месте площади?