Владимир Колычев - И жизнь моя – вечная игра

– Пошел! – толкнул его в спину второй конвоир.

Тимофей успел сгруппироваться, поэтому спрыгнул на землю по правилам, встав на ноги, а не на все четыре точки опоры. И еще успел увернуться от удара, которым решил облагодетельствовать его вояка из приемной смены. Тот рассек дубинкой воздух, осерчал, решил взять реванш, но встретился взглядом с глазами Тимофея. Столько в них было угрозы, что парень обескураженно вздрогнул, рука с дубинкой сама по себе опустилась к бедру. Но тут же снова поднялась, правда, не было уже той, прежней решимости.

– Пошел, падла! Бегом, бегом! – заорал он на заключенного.

Тимофей повернулся к тюремщику спиной, склонил голову, чуть вжав ее в плечи, ускоренным шагом направился в помещение для приемки этапа. Тюрьма не любит своевольных. Выдернуться можно раз-другой, но если распушать хвост постоянно, то можно нарваться на большие неприятности...

Его заперли в крохотную камеру с узкой скамейкой. Здесь можно было сидеть на копчике, больно упираясь коленками в шершавую стенку. Или стоять, сгибая голову под тяжестью грязного потолка. Холодина жуткая, сырость пронизывающая. Отсюда его должны были выдернуть на обыск, затем на фотографирование, медосмотр и прочая, прочая.

Но прошел час, второй, потянулся третий... И только к исходу дня, после того как в изолятор пришел новый этап, Тимофей дождался своего. Вместе с толпой вновь прибывших арестантов он прошел через все круги приемно-распределительного беспредела, предваряющего собой тюремный ад.

Преисподняя начиналась с большой шумной камеры «сборки». Тимофей выгодно отличался от большинства ждущих распределения арестантов. Алекс передал ему спортивный костюм – скромный по тону, но кричащий по цене и качеству. И кроссовки, как назло, очень дорогие. Настоящий «Найк» – и не на шнурках, а на липучках, что для тюрьмы особо ценно. Поэтому он и не удивился, когда к нему подошли двое. Один здоровый по комплекции, лысый, с крупным носом-рубильником. Второй – маленький, но шустрый, с двумя злобными буравчиками в хищных глазках. Они явно косили под блатных, при том, что были дешевыми «бакланами».

– Здорово, фраерок! – подсаживаясь к нему, здоровяк нарочно толкнул его бедром, как будто пытаясь сдвинуть с места.

– «Мальборо» курим, да? – спросил второй, подсаживаясь к нему с другой стороны.

– Ага, окурок, – кивнул Тимофей.

За ним не было крутых парней, которые в два счета могли бы скрутить головы этим индюкам. Но ведь не с пустого же места он стал крутым бандитским авторитетом. Он сам по себе сила, поэтому ему не пристало бояться.

– Кто окурок? – взвился мелкий.

– Вот окурок, – сказал Тимофей, пальцем затушив бычок от выкуренной сигареты.

– Ты это, за базаром следи!

– Короче, чего надо?

– За жизнь пришли поговорить, – дыхнул на него перегаром здоровяк.

– Говори.

– По какому разу на кичу заехал?

– По второму.

– Срок мотал?

– Нет, отмазали.

– Кто?

– Адвокат.

– Знать, хороший был адвокат.

– Хороший.

– Дорого, наверное, взял.

– Да нет. Всего десять тысяч...

– Долларов?!

– Ну не тугриков. Десять тысяч американских долларов. А что?

– То есть десять тысяч – для тебя немного?

– Ну, смотря где. На свободе – так себе, а здесь – целое состояние.

– Но с адвокатом ты делился?

– Зачем делился? – усмехнулся Тимофей. – Просто заплатил ему.

– Ну так и нам просто заплати.

– С каких это пеньков?

– Ну, люди должны друг с другом делиться. Костюмчик у тебя реальный.

– С этого бы и начинал, а то машешь языком, как баклан крыльями...

– Я не понял, кто баклан? – взвился мелкий.

– Не, ты не баклан, – мотнул головой Тимофей. – Ты – окурок. А вот кент твой – баклан!

Такое оскорбление не могло оставаться без ответа. Но Тимофей держал себя наготове, и стоило только здоровяку дернуться, как он обхватил его шею своей правой рукой. Та же участь постигла и мелкого, но с левой руки.

Тимофей предполагал, что у «бакланов» могут оказаться заточки. И, чтобы не попасть под раздачу, резко поднялся со своего места, преодолевая сопротивление, рванул вперед – сначала уронил на пол потерявшего равновесие здоровяка, затем и мелкого.

Здоровяк попытался подняться, но сильный удар ногой в лицо снова опрокинул его на загаженный пол. И мелкому досталось на орехи.

– Ну чо, бакланы, поговорили? – с высоты своего положения спросил Тимофей.

Мелкий беспомощно кивнул, признавая его силу. Но Тимофей не дал ему спуску, добил его словом.