Владимир Колычев - Перебиты, поломаны крылья

– А ты говори. Выговоришься, легче станет.

– С кем говорить? С тобой? Ты для меня уже умер… Меня сегодня выпишут, а ты сам здесь оставайся. Можешь место, где я лежал, задушить, если ты такой ненормальный.

– Это здесь ни при чем, нормальный я или нет… А тебе что, уже сказали? – Кирилл проницательно глянул на Илью.

– То, что ты маньяк? Конечно, сказали…

– Но это неправда. Я не маньяк…

– Да мне не надо было говорить, чтобы это понять. Я на своей шкуре узнал, кто ты такой. Как же ты меня разочаровал, Кирилл Вадимович…

– Да погоди ты, не гони коней! Дай объяснить! – не на шутку разволновался Кирилл.

Илья понял, что сумел зацепить его за живое.

– Ну, попробуй… – снисходительно позволил он. – Пока время есть…

Кирилл поднялся с койки, чтобы подсесть к нему, но Илья вынес навстречу ему руку с заточкой. Пришлось ему вернуться на место.

– Не хотел я тебя убивать… Но у меня мать одна осталась, не сможет она без меня…

– Ты мне это говорил.

– Да, но не сказал, что есть один человек, который мог бы взять ее под свою опеку. И он бы это сделал, если бы я выполнил его условие. Я убиваю тебя, он берет шефство над моей матерью…

– И кто этот человек?

– Не важно.

– Ничего себе! Он пытается меня убить, а ты говоришь, что это не важно… Может, это моя жена!

– Твоя жена?.. Нет, это не твоя жена… И даже не женщина…

– Тогда я знаю, кто. Антон Окулов. Он хочет отомстить мне…

– Не знаю, может, и он. Но звонил мне Борис, его сын…

– И ты его послушался.

– У меня не было другого выхода.

– А я считал тебя другом…

– Поверь, я тоже считал тебя своим другом. Но бывают в жизни ситуации…

– Ты ненормальный.

– Может быть.

– Ты убивал проституток.

– Да нет, зачем это мне? – Кирилл вяло качнул головой.

– А я говорю, убивал… Пока ты меня душил, я на небе успел побывать. Проститутку там видел, в красной юбке. У нее нож в спине торчал. Твоя работа…

– И как там, на небесах? – на удивление серьезно спросил Кирилл.

– Тебе туда с твоими грехами не попасть.

– Грехи… Что, если я ненавижу проституток… Да, я убивал этих тварей… Угонял машины, снимал на дороге потаскух, увозил их в лес… Я очищал землю от этих паскуд!.. Ты даже не представляешь, как я их ненавижу!.. Из-за них вся жизнь коту под хвост…

Кирилл с такой силой сжимал кулаки, что побелели костяшки пальцев. И во взгляде столько агрессивного безумия, что Илья с ужасом думал о том, что и сам вновь может стать его жертвой.

– А Бориса ты откуда знаешь? – с трудом сохраняя самообладание, неуверенно спросил он.

– Знаю. Мы соседи… Ох, и паскуда!.. Однажды он меня ночью увидел, а у меня вся одежда в крови. Он все понял, но ничего не сказал. А в другой раз приходит и говорит: помоги, а то ментам скажу, что ты маньяк… Я не маньяк, но как ментам объяснить. И тебе не объяснишь…

– Не знаю, мне, наверное, можно объяснить. Борис меня убить хотел. Теперь я его убить хочу. И его, и всех, кого Борисом зовут…

Это было импровизацией со стороны Ильи. Но Кирилл принял ее за чистую монету.

– Ну вот, хоть ты меня понимаешь…

– Так чем ты ему помочь мог? Меня убить?

– Тебя?! Да тебя он тогда и знать не знал… Девку он убил. В своем аквариуме утопил… Растерялся сильно, не знал, что делать. Говорит мне, возьми труп на себя, а я заплачу… А я ему говорю, в реку надо ее сбросить, всего-то делов. И сережки с нее сорвали, и цепочку – как бы грабеж… На мост отвезли, в воду сбросили…

– А ты знал, в чем меня обвиняют?

– Знал. В том самом убийстве. Но я не мог тебе ничем помочь. Тогда бы я сам себя сдал.

– Но ты же не убивал?

– Да? У Окуловых столько денег, что Борис все как угодно повернуть мог. Меня бы в убийцы записали, а оно мне надо?..

– Ты и так убийца.

– Ну, это другое дело… За мной шли, меня выслеживали, рано или поздно меня бы взяли. Но я всех перехитрил. Сам в тюрьму сел, по мелочи… Поверь, я не хотел тебя убивать. Но мать мне дороже всего… Не суди строго.

– Я тебе не судья, чтобы судить.

– И не священник, чтобы выслушивать мои исповеди, – усмехнулся Кирилл. – Да и не говорил я тебе ничего. Не было ничего – ни проституток, ни Эльвиры. Плохо мне что-то, голова кружится, полежу я…

Он не знал, что камера нашпигована скрытыми видеокамерами и прослушивающими устройствами. Его признания были записаны на пленку, а это значило, что теперь у Ильи были все шансы быть оправданным, не дожидаясь суда.

Никогда Катя не чувствовала себя такой идиоткой, как сейчас. Ей следовало бы покинуть этот проклятый дом, но она осталась в нем и продолжала делать вид, будто ничего не случилось. Первые сутки после ареста Борис провел в изоляторе временного содержания, затем, не заходя домой, куда-то уехал. А Катя, по простоте своей душевной, думала, что он больше сюда не вернется, надеялась хоть какое-то время пожить без него в достатке и в комфорте. С Андреем у нее ничего не вышло – не принял он ее к себе, да и ей расхотелось быть с ним, как только стало ясно, что за душой у него, как и прежде, ни гроша. Но могло выйти с Окуловым-старшим. Он хоть и старик, но молодух любит. И денег у него много. Хоть и не во всех отношениях он хорош, но Катя была не прочь заменить ему погибшую Эльвиру.