Наталья Александрова - Украденное воскресенье

— Как себя чувствует Мария Михайловна? — спросила я, чтобы переменить тему, потому что молчание наше неприлично затягивалось.

Карамазов погрустнел и сказал, что Мария Михайловна чувствует себя плохо, а кто на ее месте чувствовал бы себя хорошо? Она потеряла единственного сына и невестку.

— Насколько я знаю, террористический акт был направлен против Валентины, а Женя погиб случайно.

— Да, да, ужасная трагедия! — поддакнул Карамазов. — Это нелепица, случайное стечение обстоятельств.

Я посмотрела на него в смятении — ведь я слышала уже эту фразу, сказанную тем монотонным голосом по телефону. Неужели? Я опустила глаза, чтобы Карамазов ни о чем не догадался, он и так уже смотрел на меня с подозрением.

— Извините, Николай Петрович, мне пора на работу. — И я помчалась прочь от этого места, чтобы хорошенько подумать по дороге на работу обо всем. Кириллу я позвоню позднее, хотя такой разговор лучше провести не по телефону. .

Весь день на работе я была сама не своя, меня преследовали ужасные мысли. Неужели, неужели это все Карамазов? Звонил мне этим ужасным голосом, угрожал… Шантажировал Аськой, подлец! И ведь все сходится, ведь, идя в кафе, мы с Аськой встретили именно его, и все время он попадался на моем пути, все время следил за мной. Что‑то еще не давало мне покоя, какая‑то мысль смутно брезжила в мозгу, даже голова заболела. Это было похоже на навязчивый мотив, который звучит в голове, но вслух напеть его никак не можешь, и от этого очень неприятно. Я села в уголок, включила компьютер и стала усиленно вспоминать, дело было во вчерашнем сне, у него была какая‑то связь с сегодняшней встречей с Карамазовым. Значит, опять я бегу по лестнице, вижу незапертую дверь квартиры Вадима, вхожу, не задерживаясь в прихожей, останавливаюсь на пороге, пораженная открывшимся мне зрелищем — замученный человек привязан к креслу. Дальше вместо того, чтобы бежать из этой квартиры, я совершаю идиотский поступок — хочу подойти к нему поближе, чтобы помочь, если он еще жив. Я делаю неуверенный шаг вперед, спотыкаюсь обо что‑то и лечу вперед. Перед моим мысленным взором так ясно встало все, случившееся в квартире на Некрасова, что наконец‑то до меня дошло все. Я встала и набрала номер Кирилла. Опять у него было занято. Куда же идти — прямо в милицию? Ладно, дадим Кириллу еще один последний шанс.

— Миша, мне надо уйти, — сказала я не терпящим возражений тоном.

Он так удивился, что ничего не сказал. Как ненормальная, я выскочила на улицу, поймала первого попавшегося частника и назвала адрес Кирилла. Если его не будет дома, пусть пеняет на себя. У меня уже лопнуло терпение.

Как видно, Кирилл был в прихожей или увидел меня в окно, потому что открыл дверь сразу же, не успела я позвонить. Я влетела как вихрь, в маленькой прихожей было тесно, поэтому, чтобы затормозить, мне пришлось схватить Кирилла за плечи.

— Ты зачем здесь? — отшатнулся он.

Я вспомнила, какое у него вчера было несчастное лицо, когда я ушла от него, как он думал, к пьяному Игорьку, и решила, что он сердится за вчерашнее. Но какое это имело значение, когда я знала имя убийцы Вадима?

— Кирилл, я все знаю, это Карамазов.

— Что ты знаешь?

— Я вспомнила, я все вспомнила! Это он говорил тем мерзким голосом, и он убил Вадима!

— Что? — заорал он.

— Да‑да, Кирюша, милый, послушай, я знаю, ты мне не веришь, думаешь, что я не в себе, но послушай, послушай скорее…

Я рассказала ему свой сон, вернее, это был не сон, а воспоминание, как я шагнула туда к Вадиму, стараясь разглядеть и помочь, если можно, как споткнулась о деревянную резную трость с трогательной галошкой внизу, чтобы не сильно стучала.

— И по голове меня он потом стукнул тоже этой палкой!

Не может быть! — задумчиво проговорил Кирилл. — А хотя… Значит, он тогда в воскресенье утром отправился туда к Вадиму, чтобы проследить. Где тот живет, он уже давно знал, он все знал. Дождался, пока уйдут бандиты, потом пошел туда сам, чтобы поразнюхать. А Вадим, очевидно, очнулся и попросил у него помощи, стал кричать… Тот испугался, что люди услышат, ну и выстрелил в него со страху. А потом ты пришла, он решил тебя подставить. Сфотографировал рядом с трупом и бросил там без сознания. Сам слинял, а тебя нашли вернувшиеся бандиты. Видят — тот уже покойник, может, ты что знаешь — и забрали тебя на дачу.

. — Как в машине ехали, я помню!

В это время зазвонил телефон. Кирилл махнул мне рукой — подожди, мол, — и бросился к аппарату. Он не снял трубку, а нажал какую‑то кнопку, и в комнате громко зазвучал слишком хорошо мне знакомый тусклый механический голос: