Чарли Уильямс: Мертвецы

– Пиво в холодильнике, – сказал он, падая на диван и выбивая облачко пыли из диванных подушек.

Я взял себе пива и уселся в то кресло, где сидел всегда. Оно откидывалось – и откидывалось довольно далеко. Большое было кресло, но для меня подходило идеально. Природа меня ничем не обделила, задницей в том числе, так что, поерзав и поскрипев креслом, я всегда находил идеальное положение.

Я открыл пиво и уставился в ящик. Как раз заканчивался фильм. На экране стоял мужик с кровью на мускулистых руках и в чем-то типа моторного масла по всей морде. Он опустил карабин и стянул с себя ленты с патронами. Деваха с блондинистыми волосами и большими сиськами бросилась на него и уткнулась лицом ему в шею. Я не могу понять, как она могла такое сделать, она ведь вся такая чистенькая и симпатичная. А он выглядит так, как будто устроил бойню на свиноферме, да еще и воняет наверняка.

– Все кончилось? – спросила она, затаив дыхание.

– Все кончилось, – ответил он голосом, который шел откуда-то из его тринадцатидюймового ствола. – Пока что.

Потом пошли титры, и началась реклама. Я выпил еще пива и положил сигарету в пепельницу, стоящую на столике рядом со мной. Пепельница была еще из старого «Хопперз», тогда Фентон его еще не загреб.

– Легзи, – сказал я, глядя на него. Глядя на Легзи, никогда нельзя было сказать, в каком он настроении. Но я все равно посмотрел, по привычке. – Ты как, друг?

Он поковырял в носу, посмотрел на козявку и зашвырнул ее куда-то в темноту. Я услышал, как она приземлилась за телевизором. В мерцающем свете телевизора его ссадина выглядела отвратительно. Пластырь закрывал самую страшную часть, но все вокруг побагровело и распухло.

– В норме, – сказал он. – А ты?

– Я тоже. Извини, что так вышло.

– Ты о чем? – Он поднялся, чтобы достать из кармана пачку «Ригал».

– Ну, ты знаешь. Это… в «Длинном носе». – Я посмотрел на экран. Реклама закончилась, и пошли новости. Я не слушал, что там парит чувак в галстуке. Никто никогда не слушал. А если кто и слушал, понять все равно ничего не мог. Потом чувак заткнулся, и начали показывать какие-то военные кадры. Колонна танков въезжает в деревню, на это смотрят бабы и дети. Снаряд, взрывающийся на улице посреди ночи. – Я просто хотел пошутить. Я и в мыслях не имел…

– Да знаю я. – В его голосе была какая-то злость, и это все портило, ведь мы были друзьями, а я просто пытался прояснить ситуацию. Но потом он сказал более дружелюбно: – Я знаю. За дурака меня держишь, да?

– Кого, тебя? Да ты че?! Я знал, что ты знаешь. Просто хотел убедиться.

Мы еще немного посмотрели ящик. Опять военные кадры. Солдаты целятся из окна. Кадр с бомбой в пусковой шахте, парень со шваброй, драящий пол так, будто это и не швабра вовсе, будто это фонарный столб или что-то вроде.

Легз почесал нос и сказал:

– Ну что, расскажешь, чего там у тебя на уме на самом деле?

– А кто сказал, что у меня что-то такое на уме?

– Блэйк. – Он улыбнулся. У него еще все зубы на месте, но один передний был серый и мертвый. – Мы сколько друг друга знаем?

– Давно. Много лет уже. Слишком давно даже.

– Правильно. Охуеть как давно, бля. И мы всегда были друзьями, так?

– Ну, да.

– Так вот, тебе не кажется, что друзья просекают фишку на раз? – Он выпрямился и поставил локти на колени, уперся кулаками в подбородок и посмотрел на меня. – Особенно когда у друга что-то на уме.

Честно говоря, меня этот разговор слегка нервировал. Я уже говорил, что рассказывал Легзи все, про все свои дела в разное время. Но вряд ли захочется рассказать кому-нибудь, что ты зассал. Пацан не может подставляться, иначе его не будут уважать.

– Ладно, есть кое-что. Но это не проблема. То есть смогу разобраться сам. Врубаешься?

– Мантоны на хвосте? Да?

– Как ты…

– Просто слышал, что говорят.

– Кто говорит?

– Не помню точно.

Я почувствовал, что багровею, как свекла. Не годится, чтобы такие вещи знали все подряд.

– Ладно. У меня кое-что назревает с Мантонами. Но я справлюсь. Ясно?

– Ясный пень, справишься.

Легз встал и пошел на кухню. Он вернулся с двумя банками пива и с двумя пирогами с мясом. Отдал мне банку и пирог. Я снял с пирога пластиковую упаковку и начал есть. После этого выпил полбанки пива и закурил, протянул сигарету Легзу. Потом рыгнул, выпустив дым, отрыжка была секунд на пять.

– Ясный пень, справишься, – повторил Легз, закуривая. – Но если тебе понадобится какая-то помощь, приходи ко мне. Лады?

Я почувствовал, что щеки у меня горят еще больше, чем раньше. Я допил пиво, понадеявшись, что оно освежит голову, и снова рыгнул. – Спасибо, друг.