Татьяна Гармаш-Роффе - Частный визит в Париж

Снаружи было намного холоднее. Или это только сейчас до нее дошло ощущение холода? Звезды утопали в черном небе, как бриллианты в черном бархате. Она вспомнила, как Этьен что-то нес о драгоценностях. К черту! Небо как небо, звезды как звезды, ничего общего с ювелирными изделиями. Это космос, это бездонная глубина на нее смотрит, это свобода…

Соня все еще стояла, закинув голову вверх, босая, в холодной мокрой траве, белея ночной рубашкой посреди стылого черного леса, когда лучи фар закурились, заметались в висевшем над травой ночном тумане, и, выскакивая на ходу, к ней бежал Максим, раскидывая руки, и Реми маячил за ним, хватаясь за пистолет…

– Я, честно говоря, надеялся, что мы найдем в сейфе драгоценности, – сказал Реми, выходя субботним утром вместе с Максимом из комиссариата полиции. – Или «письмо Максиму», которое до сих пор интригует меня… Но там было только это, – он указал на бумагу, которую уже держал в руках Максим.

– Потрясающе, – ответил Максим. – Как же все-таки удалось ее найти?

– Очень просто. Полиция ведь искала завещание, на худой конец – дарственную, запрашивала через нотариусов. И, естественно, ничего не нашла. Потому что эта бумага – ни то и ни другое. Это – удостоверение владельца! На ваше имя. И оно спокойно лежало в банковском сейфе Арно. Его номер был записан в записной книжке, которая нашлась в кармане его куртки… Он удивительно тонкий человек был, ваш дядя. Вы даже не представляете, через что вам пришлось бы пройти, если бы он сделал завещание или дарственную! Вам бы пришлось продать ваше наследство, чтобы выплатить налоги за право его получить! Такая у нас парадоксальная система налогообложения. А с удостоверением владельца вам ничто не грозит. Должно быть, Арно Дор использовал все свои связи, чтобы выправить вам этот документик… Можете теперь спокойно увозить ваш столик к себе в Россию. Думаю, что Пьер вам подскажет, как его наилучшим образом переправить…

Они медленно брели по направлению к метро – Максим отказался от любезного предложения детектива подвезти его до дома, и теперь Реми провожал его до станции, наслаждаясь радостно проглянувшим солнцем и теплом.

– Мне одно осталось неясно в этой истории, – сказал Максим. – Так вроде бы все уже уложилось в моей голове: Этьен продумал и осуществил это «актерское преступление»… лучше сказать: дьявольское преступление – из-за драгоценностей, о которых он узнал из дядиной книги…

– И из-за любви к Соне.

– Его психиатру еще не показывали? – не сумел совладать с собой Максим. – Он ведь явно ненормальный!

Реми пожал плечами.

– Ну-ну, – сказал он, – продолжайте.

– Этот мерзавец сам разыграл нас по телефону, – перевел дух Максим, справляясь со своим негодованием, – подделав оба голоса; он лично загримировался под араба и угнал машину по перевозке мебели – никто и не думал нанимать араба на кражу… Так? Ключи, должно быть, сделал с Сониных, и от ее дома, и от квартиры Арно… Он ведь ходил к ним как к себе домой! Этьен, переодевшись в женщину, пытался проникнуть в дядину квартиру, рассчитывая, что меня там нет, – хотел, видимо, попытаться найти (возможно, уже не в первый раз?) тайник…

– Не в первый, – кивнул Реми. – Но ему каждый раз не хватало времени, как он объяснил на допросе.

– Я ему помешал. Он попытался меня устранить. Может, он и не хотел меня убивать – с него бы хватило, если бы я попал в больницу… Потом мы сменили замок. Стало ясно, что до тайника, пока я здесь, ему не добраться, а когда я уеду – вместе со столиком, – то тем более. Даже если бы оказалось, что завещания нет, – в любом случае столик уходил, вместе с драгоценностями в нем. Попади столик к Пьеру – тот бы уж непременно облазил все его щелочки и нашел бы тайник, набитый драгоценностями, – так, должно быть, рассудил этот милый мальчик… Правильно?

Реми согласно кивал.

– Он торопился… Поэтому он попытался сбить меня на машине. Машине Маргерит, то есть ее покойного мужа, которой он пользовался так же, как и чувствами этой смешной дамы… Она в свою очередь скрывала эту слабость ото всех, что ему было на руку. Я верно излагаю историю?

– Верно-верно.

– Машину Арно он оставил недалеко от дома Ксавье, чтобы поморочить всем голову, а кинжал взял из коллекции Пьера, чтобы бросить на него подозрение. С той же целью он спрятал тело Арно в его саду…

– Рассчитывал освободить себе доступ еще и к Соне, – уточнил Реми. – Так чего вы не понимаете?