Гэвин Лайл - Венера с пистолетом

– Давай поступим так: сначала скажем обо всем нашей хозяйке, хорошо?

Она холодно взглянула на меня.

– Берт, я не понимаю, что происходит.

– Ладно, просто доверься мне, хоть немного. Она в «Бристоле», верно?

Я пошел вниз, взял телефон и позвонил донне Маргарите.

– Говорит Берт Кемп, – я говорил быстро, не давая ей времени перебить, – у нас небольшая проблема. Мы с мисс Уитли ушли из квартиры. Боюсь, что Карлос пострадал. Но я не хочу говорить по телефону. Мы можем прийти немедленно. Так получилось, что мы не хотим дольше оставаться в Вене.

Последовала длинная пауза, а потом она, колеблясь, сказала:

– Конечно, сеньор Кемп, приходите… но что с Карлосом? Вы говорите, он пострадал?

– Я все расскажу вам при встрече. Какой номер?

Она ответила, и я быстро повесил трубку.

Потом я стал разыскивать Гарри. Я это проделал по старому методу: сперва позвонил в сыскное бюро, потом послу. Безуспешно. Это начало меня беспокоить. Я же не мог прозвонить каждый проклятый отель в этом городе. Затем, просто на удачу, я позвонил в «Бристоль» и попросил мистера Гарри Барроуза.

Меня сразу с ним соединили.

Когда мы добрались до Бристоля, была уже половина седьмого. Портье в вестибюле неодобрительно посмотрел на мое пальто, но позволил пройти наверх.

Перед тем, как я постучал в дверь донны Маргариты, Лиз спросила:

– Берт, ты действительно знаешь, что делаешь?

– Да, возможно, – я постучал. – Только верь мне, ладно?

Она едва кивнула. Я наклонился и поцеловал ее в щеку. Ее улыбка больше походила на судорогу.

Гарри пришел раньше. Он открыл дверь и взглянул на меня сверху вниз.

– Берт, Лиз, привет. Я и не знал, что вы знакомы. А что, собственно, все это значит?

– Ты лжец, Гарри, – сказал я, – но спасибо, что пришел. Я был бы здесь первым, если бы не заминка с такси.

Лиз увернулась от его рукопожатия и поспешно отошла. Я сделал то же самое.

Мы миновали короткий коридор, откуда, вероятно, открывалась дверь в ванную. Затем вошли в большую главную комнату, с дверьми на каждой стене. Она походила на выставочный зал антиквариата в одной из ловушек для туристов рядом с Найтсбридж. Стены были обшиты бледно-желтым шелком, мебель составляли жесткие кресла, софа в зеленую полоску эпохи Регентства, столы на трех ножках, оригинальные виды старой Вены, мраморный камин – черт, понимаете, супруга Эдвина Харпера тут же выписала бы чек.

Донна Маргарита, расположившаяся на софе, выглядела так же роскошно и дорого, как вокруг, только не столь антикварно. Платье из золоченого ламе, или может быть, капот, спадающий от высокого китайского воротника до лодыжек.

– Сеньорита, сеньор – добрый вечер. В чем дело? Но сначала, пожалуйста, выпейте.

Я огляделся, но не увидел никаких бутылок. Тут, виновато улыбаясь, Гарри открыл буфет, обитый тем же шелком, что и стены, и он оказался холодильником, обрамленным бронзой.

– Лиз? Тебе виски?

Она кивнула утвердительно, я поддержал, а затем обернулся к донне Маргарите.

– Извините, меня не было, чтобы представить Гарри.

– Я, конечно, слышала о нем.

– Да уж, конечно.

– Пожалуйста снимите пальто. Теперь скажите, в чем проблема? И что случилось с Карлосом?

Я бросил пальто на прямую спинку стула и сел. Лиз села в кресло. Гарри с напитками на цыпочках пересек комнату.

– Дело обстоит примерно так, – сказал я, – я убил Карлоса.

Рука Гарри даже не дрогнула, когда он передавал мне виски.

Но дрогнула донна Маргарита.

– Что вы наделали? Почему? Как?

– Я просто застрелил его. Я имею в виду, мне пришлось. Он собирался нас убить.

– Marde de Dios! Это… сумасшествие! Вы сказали полиции?

Гарри все еще стоял подле меня, словно услужливый дворецкий, давая мне возможность вблизи рассматривать его вызывающе дорогую куртку. Это меня раздражало.

Я его отодвинул.

– Послушайте, полицию мы можем вызвать позже. Я не буду вас останавливать. Но я хотел попытаться с вами объясниться, понимаете?

Ее темные глаза жестко впились в мое лицо.

– Боюсь, что в отношении картин, которые вы покупали, было совершено какое-то мошенничество. Не знаю насчет Нью-Йорка и Лондона, тогда меня не было, но здесь…

– Вы говорите лишнее, – поспешно сказала она.

– Нет. Мы всегда знали, что Гарри знает гораздо больше, чем должен, – я покачал головой, – так что я ничего не выдаю. Ладно, первая картина, о которой я знаю, и с которой вас обманули, была картина Сезанна в Париже.

– Но Анри был в ней уверен, – напустилась на меня Лиз. – У нее была регистрация и все прочее…